Обольщение ангела

Роберта сидела на подоконнике прямо напротив двери и смотрела на ранние зимние сумерки. Ее легкий шелковый халат подчеркивал все соблазнительные изгибы фигуры, особенно мягкую округлость бедер.

Черт побери, а у моей жены хорошенькая попка, подумал Гордон, стоя посреди комнаты. Он окинул оценивающим взглядом ее обтянутые шелком бедра.

— Ну как, Блайт? — не оборачиваясь, спросила она. — Что сказал маркиз, когда ты передала ему, что я увижусь с ним только утром?

— Он сказал: «Черт бы ее побрал!»

Роберта резко обернулась, возмущенная тем, что Гордон осмелился войти в ее спальню без разрешения. Она стянула покрепче шелковый халат на груди, и это сделало приятные округлости еще соблазнительней.

— Что ты тут делаешь? — сердитым шепотом спросила она.

— От меня отделаться не так-то легко, ангел, — ответил Гордон. — Я пришел проводить тебя на ужин.

— Уходи отсюда, пока никто тебя не видел.

— А почему я должен об этом беспокоиться?

— Я об этом беспокоюсь, — сказала Роберта. — Неприлично джентльмену являться в спальню к леди.

Гордон лишь криво усмехнулся на это и скрестил руки на груди.

— А мужу тоже неприлично зайти в комнату к своей жене?

— Ты же поклялся дяде Ричарду…

— Но ты мне тоже кое-что обещала, — напомнил он ей. — Нельзя сказать, что ты ведешь себя доброжелательно.

— Я обещала лишь не проявлять враждебность, — огрызнулась Роберта. Она опустила взгляд вниз и вдруг удивленно вскинула брови, разглядев в полумраке, во что он одет.

На нем был традиционный шотландский наряд в черную и зеленую клетку — цвета клана Кэмпбелов. Юбка в крупную складку была стянута на талии черным кожаным ремнем, а длинный плед, перекинутый через плечо, закреплен на плече литой золотой пряжкой с изумрудами. Кроме юбки, на нем была белая шелковая рубашка.

— Ты надел…

— Юбку? — подсказал Гордон, шагнув к ней с гордым видом. — То же самое сказали и твои юные кузины.

Инстинктивно Роберта поплотнее запахнула халат и пожалела, что она в неглиже. Этот наряд из тонкого полупрозрачного шелка совершенно не защищал ее от нескромных мужских взглядов, делая очень уязвимой.

— Ты нарочно напялил это, чтобы досадить мне, — раздраженным тоном сказала она. — Или с другой целью? Чтобы напомнить, что у нас с тобой одно происхождение?

— Перестань, киска. Ты вышла замуж за меня, а не за мою одежду.

— Не разговаривай со мной таким снисходительным тоном, — предупредила его Роберта, слезая с подоконника на пол. — Или эта киска задаст тебе жару.

— Я все пытаюсь угодить, быть тебе приятным, дорогая, — сказал Гордон, поднимая руки, словно сдаваясь. — Я мечтаю провести с тобой этот вечер. Я пришел проводить тебя на ужин и не уйду отсюда без тебя.

— Ну ладно, — неохотно согласилась она. — Только выйди за дверь и подожди, пока я оденусь.

— Я не желаю больше видеть тебя неизвестно в чем, — сказал Гордон, уже шагая через комнату по направлению к ее гардеробной. — Я сам выберу для тебя платье.

Хотя его оскорбительная заносчивость разозлила ее, Роберта промолчала и воспользовалась этой возможностью, чтобы посмотреть на свой рубин. Камень сиял таким же ровным и безмятежным цветом, как всегда. Неужели маркиз не представлял никакой опасности для нее? Этот проклятый рубин не менял цвет! А может, тетя Келли ошиблась, и он не волшебный?

— Ты снова проверяешь свои прелести?

Роберта резко вскинула голову. Щеки ее вспыхнули от замешательства, а изумрудные глаза сверкнули гневом.

— Надень вот это, — сказал маркиз, протягивая ей зеленое шелковое платье.

— Чтобы мое платье подходило по цвету к твоей зеленой юбке?

— Нет, ангел. Зеленое оттеняет твои прекрасные глаза.

Она почувствовала смятение и трепет при этих словах, а гнев ее куда-то испарился.

— Я спущусь через несколько минут, — сказала Роберта, опуская взгляд.

— Я подожду.

— Тогда жди внизу, пока я переодеваюсь.

Гордон поднял брови и насмешливо сказал:

— Что за церемонии между мужем и женой? Кроме того, если я выйду в коридор, ты запрешься от меня и просидишь тут весь вечер.

— Ты мне не доверяешь? — спросила Роберта.

— Твое поведение не располагает к доверию, — ответил Гордон. — Но я обещаю, что не буду подглядывать.

— Ну, ты-то тоже не слишком внушаешь доверие, — парировала она.

— Тише, ангел. — Но он не сделал никакого движения, чтобы уйти.

Роберта отвернулась и, проклиная про себя это хайлендское упрямство, прошествовала через комнату к ширме. Роберта сказала маркизу правду: она действительно не верила, что он не будет подглядывать. Скинув халат и бросив его рядом на пол, она шагнула в свое изумрудное платье и быстро натянула его на себя. Сначала она застегнула две верхние пуговицы, а потом две нижние — прямо на талии. А дальше дело приняло серьезный оборот. Верхние и нижние пуговицы застегнуть было сравнительно легко, но до остальных она дотянуться не могла.

Роберта изворачивалась и так и эдак, но лишь вспотела и раскраснелась от этих усилий. О господи, почему взрослые женщины не способны сами одеться?

— Черт побери! Ну сколько же это будет продолжаться, — ворчала она, борясь со своим неподатливым платьем.

— Ты что-то сказала? — отозвался маркиз.