Обольщение (ЛП)

– Ты спас меня, – прошептала она. – А ведь мог бросить умирать.

– С чего бы мне это делать?

– А с чего тебе хотеть, чтобы я жила? – спросила Иза, приблизившись к нему и спустившись на две ступеньки.

Деметрий не отступил и не отвел взгляд, но, судя по наморщенному лбу, не понимал, о чем она говорит, и не знал, как на это реагировать.

– Защищать вас – моя работа.

– И это все?

– А этого недостаточно?

– Возможно, но... Ты рисковал из-за меня жизнью. Не один раз, а четыре.

– Да.

Это был не вопрос, а утверждение. И просто факт в любой другой день его жизни. В наступившей тишине Изадора знала, что Деметрий думает о том же, о чем и она. Что именно сейчас между ними что-то меняется. И если один из них это не остановит, то их отношения никогда больше не будут такими, как раньше.

– Ты спас меня, – мягко прошептала принцесса.

Его черные, как ночь, глаза вглядывались ее лицо, но аргонавт не ответил. И не притронулся к ней, хотя в глубине души Иза чувствовала, что ему этого хочется. Он просто не знал, как навести мосты.

– Возможно, – мягко продолжала Иза, надеясь начать налаживать их отношения, – возможно, однажды я отплачу тебе тем же.

– Вы не можете меня спасти, – прошептал Деметрий.

– Почему?

– Потому что в некоторых случаях не стоит прилагать усилия.

В этот момент она полюбила его всем сердцем. Огонь отбрасывал дрожащий свет на точеные черты Деметрия, и Иза увидела в его взгляде бурлящие тайны. Эти тайны питало что-то темное в его прошлом, и оно же заставляло аргонавта закрываться от мира. Годами принцесса думала, что у Деметрия нет души, но сейчас, глядя в его глаза, понимала, что ошибалась. Ему больно, как и ей. И он стремится к тому же, что и она. Пока Изадора годами съеживалась, позволяя отцу и другим принимать за нее решения, аргонавт шел другим путем, отталкивая всех и каждого, пока люди не решили, что он представляет собой лишь холодную злобную оболочку.

Как же Иза ошибалась. С какой жуткой ненавистью и отвращением относилась к нему. И сейчас, обмениваясь с ним взглядами, принцесса видела в нем не аргонавта. На самом деле, даже не воина или героя. Она видела человека. Полного той человечности, которую боги ненавидели и которой завидовали, и тех же недостатков, как и у самой принцессы.

Она быстро подошла к Деметрию, прижалась щекой к его груди и обхватила одной рукой за талию, другой удерживая перед собой одеяло. Аргонавт пораженно втянул воздух, но Иза его не отпустила. Кожей она ощущала, какой он живой и теплый, и там, где они соприкасались, оживало ее тело.

Боги, как хорошо. Эта близость. С ним. Именно здесь и сейчас. Сколько времени прошло с тех пор, как она к кому-то так прикасалась? С тех пор, как вообще кого-то подпускала?

– Ч-что в-вы д-делаете?

– То, что должна была сделать давным-давно, – пробормотала она, сильнее утыкаясь в него. – Благодарю тебя.

Глава 13

Каждая клеточка кожи Деметрия была охвачена пламенем. Изадора почти прижималась к его груди: такая теплая, мягкая и изумительно соблазнительная, что все силы уходили только на то, чтобы держать руки при себе и сосредоточенно смотреть на стену напротив.

Изадора придвинулась ближе, и кончики ее грудей коснулись его груди, отчего сердце Деметрия забилось с бешеной скоростью. Электрические импульсы возбуждения разбегались от груди к животу и ниже. И, о боги, ему было слишком хорошо, чтобы говорить и делать то, чего он хотел бы избежать. Воин глубоко вдохнул и задержал дыхание. Он боялся, что, стоит ему двинуться, Изадора скользнет еще ближе, и отстраниться уже не удастся.

Она стояла на второй ступеньке, оставаясь чуть ниже него, но Деметрий чувствовал ее пристальный взгляд.

– Я причиняю тебе боль?

– Нет.

– Ты так зубы стиснул.

Неужели правда? Ската. Он их разжал.

– Я в порядке.

– Уверен?

На лбу аргонавта выступил пот.

– Нет.

Ее словно моливший о поцелуях рот изогнулся в легкой улыбке, и Деметрий не выдержал. Взгляд метнулся со стены на ее лицо и встретился с глазами цвета растопленного шоколада, такими же теплыми, как свет факелов за ее спиной, и окаймленными золотом. Маленький носик, кремовая кожа, крошечная родинка над полными губами справа. Пока взгляд скользил по ее лицу, в животе разгорался пожар, а та часть его, которая так долго сохраняла дистанцию, шептала: «Поддайся! Всего разок!»

Взгляд Изадоры остановился на его губах, и, хоть в глазах читалась нерешительность, кончик ее язычка так невероятно сексуально скользнул от одного уголка рта к другому, что было очевидно: жест совершенно непроизвольный. Деметрий знал, что произойдет дальше еще прежде, чем Изадора встала на цыпочки, как знал и то, что следует остановить ее.