Обольститель и куртизанка

– Я не хочу ничего о вас знать – вот что дает мне власть, – тихо произнес он.

Оливия недоуменно нахмурилась.

– Мужчины всегда имеют власть над женщинами, – с горечью заключила она.

– Только не над вами.

– Так было не всегда.

Как ни ужасно, она сказала правду. Теперь Эрит это знал.

– Я вам не враг, Оливия.

Лицо ее ожесточилось, на губах мелькнула циничная усмешка. Эрит мгновенно узнал холодную, расчетливую куртизанку, которую впервые увидел в доме Монтджоя. Он успел забыть эту женщину, для него Оливия давно стала другой.

– Нет, враг. «Да, враг».

Желание делало его врагом Оливии. Непреодолимый зов плоти. Влечение, неудержимое и страстное.

Экипаж снова тронулся. Эрит привычно откинулся на подушки. Дождь забарабанил по крыше кареты, добавив уныния и без того мрачному настроению графа.

Впервые в жизни он представления не имел, как завоевать женщину. Чем больше он смотрел на Оливию, тем сильнее желал ее. Подлинную Оливию Рейнз, а не прекрасную фальшивую оболочку.

Сквозь сгущающиеся сумерки и мутную пелену дождя (за окном уже бушевал ливень) Эрит различил знакомые фасады домов. Карета приближалась к Йорк-стрит.

– Что вы собираетесь делать? – спросил он и с запинкой добавил: – Я хочу, чтобы вы остались.

– До июля, – язвительно уточнила Оливия.

– Пока что я пытаюсь удержать вас хотя бы на ближайшие пять минут. – В голосе Эрита послышалась резкая нотка. – Не рано ли беспокоиться о том, что случится через пару месяцев?

Оливия упрямо выпятила подбородок. Граф тотчас узнал этот жест.

– И все же...

Эрит перебил ее прежде, чем прозвучали роковые слова:

– Нет.

Он яростно постучал в крышу кареты и дождался, пока кучер откроет окошко.

– Да, мадам? Милорд?

– Поезжайте в парк, – отрывисто приказал граф.

Глава 11

– О Господи, что вы делаете? – изумленно воскликнула Оливия, – Мы почти доехали до Йорк-стрит.

– Я хочу поговорить с вами. – Эрит сделал вид, что не замечает любопытного кучера, сверлившего жадным взглядом его затылок.

Нетерпеливая гримаска вновь оживила черты Оливии.

– Побойтесь Бога, мы говорили всю дорогу.

– Я хочу поговорить с вами за стенами этой проклятой черной клетки на колесах, принадлежащей чертову Перегрину Монтджою.

– Но на улице льет как из ведра.

– Мне все равно.

– Мадам? – подал голос кучер. Бедняга явно подозревал, что господа лишились рассудка.

Оливия недоуменно взглянула на Эрита, словно засомневалась, не безумен ли он. Сам Эрит не смог бы с уверенностью ответить на этот вопрос. Граф знал точно только одно: он не намерен покорно наблюдать, как Оливия исчезает из его жизни.

Он готов был сражаться, добиваясь своего. Возможно, впервые в жизни. Его одержимость граничила с безрассудством.

Несколько долгих мгновений Оливия испытующе смотрела Эриту в глаза. Одному дьяволу известно, что она в них прочитала, но внезапно лицо ее приняло решительное выражение.

– Шеррин, его сиятельство желает прогуляться по парку. – Она невозмутимо кивнула кучеру. – Едем в парк.

– Да, мадам, – с несчастным видом отозвался кучер. Принимая во внимание, что вода лилась ручьями с его плаща, Эрит не стал бы винить беднягу за недостаток рвения.

– Остановитесь у первого же павильона.

– Хорошо, милорд. – Шеррин закрыл окошечко.

Экипаж снова тронулся, Оливия бросила на Эрита мученический взгляд.

– Все кончится тем, что мы оба схватим смертельную простуду. Не говоря уже о несчастном Шеррине. Между прочим, у него жена и шестеро детей.

– Если я отвезу вас домой, вы покинете меня, – упрямо возразил Эрит, отлично сознавая, что выставляет себя на посмешище. Он хотел бы остановиться, но не мог, словно в него вселился злой дух.

– Я могу проститься с вами и в парке, не только в гостиной.

Вскоре карета остановилась. Посмотрев в запотевшее от дождя окно, Эрит увидел возвышавшуюся громаду греческой церкви. Окошечко в потолке экипажа снова открылось.

– Сюда, ваше сиятельство?

– Да, Шеррин. Подождите под крышей, пока мы вас не позовем.

– Хорошо, милорд.

Кучер спрыгнул с козел, опрометью бросился к церкви и скрылся внутри. Проводив его взглядом, Эрит повернулся к Оливии.

– Пройдемся?

Оливия недоверчиво округлила глаза.

– Но на улице настоящий потоп.

– Всего лишь легкий весенний дождик. – Эрит резко распахнул дверцу кареты и вышел под дождь, потянув за собой Оливию. – Не бойтесь, вы не растаете.

– Сдается мне, что вам самое место в Бедламе. Эрит ожидал, что Оливия станет сопротивляться, но она послушно выбралась из кареты.

– Возможно.

Взяв Оливию под руку, он упрямо направился к мокрой серой рощице в стороне от тропинки. Его сапоги тотчас захлюпали по грязи. Оливии пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать. Ее изысканный наряд намок, превратившись в бесформенную кучу тряпья, а элегантная соломенная шляпка раскисла.

Оливия сняла ее и, повертев в руках, швырнула в полную воды канаву.

Они, наконец, подошли к небольшому леску, и Эрит потянул Оливию к клочку твердой земли под ветвями.

– Вы должны остаться со мной. Я единственный мужчина в христианском мире, способный вынести ваши капризы и причуды.

– Уж кто бы говорил. Кто заставил меня мокнуть под этим ливнем?