Обольститель и куртизанка

Оливии стало жаль девушку. Вдобавок не следовало забывать: речь шла о семье Джулиана. Любимая дочь Эрита при всем своеволии заслуживала внимания и заботы.

— Леди Рома, если кто-нибудь узнает, что вы посещали любовницу своего отца, ваша репутация будет погублена. Вам следует уйти. Мои слуги вызовут наемный экипаж, который доставит вас домой. Вы сможете выйти через заднюю дверь, ведущую в сад. Советую вам выбрать кружной путь и немного попетлять, прежде чем вы подъедете к Эрит-Хаусу, чтобы никто не связал вашу поездку с этим адресом.

Рома упрямо выпятила подбородок. На мгновение она напомнила Оливии Эрита не в лучшем его настроении.

— Я не уйду, пока не выскажу все, что считаю нужным.

— Пожалуйста, послушайте, — настойчиво продолжала Оливия. — Боюсь, вы не вполне понимаете, какому риску подвергаетесь, находясь здесь. Простите мою прямоту, но это ужасная глупость. Вас ждет чудесный брак, вы любимица общества. Однако вы можете все потерять, если станет известно, что вы разговаривали со мной. Чем дольше вы здесь остаетесь, тем большей опасности себя подвергаете.

— Я не делаю ничего дурного, — угрюмо возразила леди Рома.

— В вашем мире смотрят на это иначе. Ради вашего блага, пожалуйста, уходите. Подумайте о своем отце. Вы можете послать мне письмо. Обещаю, я его прочту.

— Я желаю говорить с вами лицом к лицу. Хочу высказать вам, свое презрение. Вы разрушаете самые основы моей жизни. Жизни моего брата и отца.

Оливия с горечью поняла, что придется выдержать эту отвратительную сцену: дочь Эрита не удастся выставить, пока та не выскажет все до конца. Оставалось лишь покончить с этим как можно быстрее и позаботиться, чтобы безрассудный поступок леди Ромы не имел роковых последствий.

— Не хотите ли присесть? — Оливия жестом указала на одно из изящных кресел в стиле шератон, стоявших возле окна.

Леди Рома мгновенно ощетинилась.

— Зачем?

Оливия вздохнула. Она и сама могла бы стать таким же капризным, самовлюбленным ребенком. Ее отец был достаточно знатен и богат, чтобы потакать прихотям своей единственной дочери. Но прошлое проложило непроходимую пропасть между нею и этой избалованной, своенравной девчонкой.

— Затем, что я весь день провела в поездке. Если девушка, которая по возрасту годится мне в дочери, собирается меня поучать, то мне хотелось бы, по крайней мере, усесться поудобнее.

— Я предпочитаю стоять.

— В самом деле? — Оливия опустилась в кресло. — В таком случае простите меня за невежливость.

Похоже, девушка не заметила иронии в словах куртизанки.

Дверь отворилась, и в комнату вошел дворецкий с подносом в руках.

— Я взял на себя смелость позаботиться о чае, мадам. — Он поклонился леди Роме. — Миледи.

— Я не хочу чаю, Лейтем, — гневно выпалила девушка, подтвердив подозрения Оливии в том, что дворецкий был хорошо знаком с непрошеной гостьей.

— Спасибо, Лейтем, я выпью чаю. Поездка в карете была долгой и утомительной.

— Хорошо, мадам. — Не обращая внимания на грубость гостьи, дворецкий поставил чайный прибор на столик перед Оливией. Рома застыла в угрюмом молчании у камина.

Когда Лейтем вышел, Оливия налила себе чаю и взглянула на Рому.

— Вы уверены, что не хотите чашечку? Рома метнула на нее яростный взгляд.

— Я пришла сюда не ради чая!

Оливия снова улыбнулась. Неужели и она сама была когда-то такой же юной? Едва ли. — Нет, вы пришли, чтобы устроить скандал.

— Я пришла потребовать, чтобы вы поступили по чести. Хотя, что знают о чести женщины вроде вас?

— Удивительно, откуда вам известно так много о женщинах вроде меня, — невозмутимо отозвалась Оливия. Не обращая внимания на колючий взгляд Ромы, она наполнила вторую чашку и протянула ее девушке. — Положить лимон?

Рома неохотно покачала головой.

— Нет, спасибо. Немного сахара и молока.

Обиженно надув губы, леди Рома взяла чашку и рассеянно уселась в кресло рядом с чайным столиком. Она даже стянула черные перчатки, а затем развязала ленты и сняла шляпку.

Оливия неспешно пила чай, втайне мечтая о глотке бренди. Благопристойная леди Рома наверняка пришла бы в ужас. А может, только утвердилась бы в мысли, что отец погряз в грехе со своей распутной любовницей в этом кошмарном вертепе разврата.

— Как вы узнали обо мне? Благовоспитанной девушке не полагается знать о любовных связях отца. Да и чьих бы то ни было.

— Я вовсе не дурочка, — хмуро бросила Рома и, поднеся к губам чашку, отпила изрядный глоток. — Ваше имя у всех на устах. А после того отвратительного представления, что вы с моим отцом устроили на балу у лорда Перегрина Монтджоя, о вашей связи судачит весь город.

Оливия не сомневалась, что их с Эритом появление у Перри наделало шума в лондонском полусвете. Но как могли эти слухи достигнуть ушей добропорядочной девицы из высшего общества?

— Я могу лишь извиниться. — Озабоченно нахмурив брови, Оливия поставила чашку на столик. — Ваш отец огорчился бы, узнав, что люди разносят о нем сплетни.

Она протянула гостье блюдо с сандвичами, ожидая, что та откажется, но Рома охотно взяла один. Бедняжка ждала в библиотеке больше часа и, должно быть, изрядно проголодалась.