Обольстительная леди

Он ближе придвинулся к ней и заключил ее в свои объятия. Джесинда тихо вздохнула. Рэкфорд ощущал исходящий от ее золотистых локонов сладковатый аромат жасмина. Теперь он знал, что такое счастье. Все горести, все пролитые им слезы были забыты, как прошлогодний снег, растаявший под ярким весенним солнцем. Его душу переполняла светлая радость, которая, как он знал, никогда не иссякнет, как подземный источник прозрачной живительной воды. Рэкфорду казалось, что он воскрес к новой жизни.

Джесинда заворочалась, и он поцеловал ее в ушко.

— О, Рэкфорд, — с улыбкой промолвила она, не открывая глаз.

— Доброе утро. Что бы вы хотели съесть на завтрак, миледи?

— А что вы можете мне предложить? Сосиску? Рэкфорд засмеялся над ее непристойной шуткой.

— Господи, как я люблю эту женщину! — воскликнул он.

— Кого? Меня? — с невинным видом спросила Джесинда, переворачиваясь на спину.

— Да, тебя, — ответил Рэкфорд и чмокнул ее в носик. Поймав на себе, его пылкий взгляд, Джесинда нахмурилась.

— Не смотри на меня, — сказала она. — Я только что проснулась и, наверное, ужасно выгляжу.

— Ты не смогла бы выглядеть ужасно, даже если бы захотела этого, моя дорогая.

— Льстец.

Джесинда потерла глаза и сладко зевнула.

— Как бы то ни было, но я уверена, что приличные люди не занимаются любовью по утрам, — заявила она, угадав его намерения.

— Ошибаетесь, миледи, — возразил он.

Откинув простыню, Джесинда некоторое время с любопытством смотрела на его возбужденную плоть.

— Ты настоящий варвар, — наконец сказала она, качая головой.

— Да, и ты любишь меня за это.

Навалившись на нее, он стал щекотать ее, осыпая лицо и плечи поцелуями. Постепенно ее звонкий смех перешел в стоны страсти. Они катались по кровати, простыня упала на пол, и Джесинда вскоре оказалась сверху. Внезапно ей в голову пришла интересная мысль, и она лукаво улыбнулась.

Джесинда велела Рэкфорду сесть, прислонившись к спинке кровати. Чувствуя, как бешено бьется сердце, он выполнил ее распоряжение, догадавшись, чего именно она хочет. Джесинда села верхом, и его плоть проникла в ее горячее влажное лоно. Рэкфорд обхватил руками ее бедра, и она крепко обняла его за плечи. Целуя ее шею, Рэкфорд почувствовал, как она начала раскачиваться, а потом ритмично задвигалась. Он ощущал прикосновение ее набухших затвердевших сосков, когда она прижималась к нему, выгибая спину. Рэкфорд опустил руку и проник, раздвинув шелковистые завитки, прикрывавшие ее промежность, к самой чувствительной точке ее тела. Джесинда задрожала от наслаждения.

— Я люблю тебя, — пробормотал он.

Джесинда закрыла глаза, отдаваясь на волю упоительных чувств. Дождь усилился, превратившись в настоящий ливень. Рэкфорд крепко сжимал бедра Джесинды, стараясь доставить ей максимальное удовольствие. На этот раз она задавала темп и ритм движений. Ни одна женщина не доставляла ему такого острого наслаждения.

Запрокинув голову в порыве всепоглощающей страсти, Джесинда стала двигаться быстрее. Ее шелковистые локоны били его по лицу. Стиснув зубы, Рэкфорд сдерживал себя до тех пор, пока она не достигла апогея наслаждения. Когда судорога пробежала по ее телу и она издала последний громкий стон, Рэкфорд утратил контроль над собой и тоже погрузился в волны страсти, пережив экстаз.

После бури острых ощущений они долго лежали, не размыкая объятий. Они были похожи на двух потерпевших кораблекрушение моряков, выброшенных на берег океанской штормовой волной.

— Джесинда, — прошептал Рэкфорд, который потерял счет времени.

— Да, Билли?

— Мне нравится произносить твое имя. Я уже говорил тебе об этом? Оно похоже на звон церковных колоколов, разносимый по округе весенним ветерком.

Она приподняла голову и улыбнулась. Не говоря ни слова, поцеловала его в переносицу, а потом коснулась губами шрама над бровью.

Ее нежность тронула душу Рэкфорда. Он понял, что Джесинда действительно любит его, и в его сердце родилась надежда. Они смогут быть счастливы вместе, несмотря ни на что! Рэкфорду вдруг захотелось петь и плакать от радости. Но он сдержался и только крепче обнял Джесинду, прильнувшую к его груди. Рэкфорд ни на минуту не забывал, что эта хрупкая женщина, похожая на сказочную фею, сегодня ночью спасла его. Причем спасла не только его жизнь, но и душу. Рэкфорду казалось, что Джесинда знает об этом.

— Как ты думаешь, сколько сейчас времени? — спросила девушка.

— Часов семь, наверное, — ответил он и, приподнявшись на локтях, взглянул на каминные часы. Его глаза стали круглыми от изумления и ужаса. — Уже десять часов, Джесинда! — воскликнул он.

Она всполошилась.

— Десять часов? О Боже! Мне надо немедленно вернуться домой. Горничная будит меня каждое утро в половине одиннадцатого.

Они вскочили с постели и стали быстро одеваться. Рэкфорд понимал, что может произойти, если герцог и его домочадцы заметят отсутствие сестры.

— О Господи, — испуганно бормотала Джесинда, собирая разбросанные на полу предметы одежды.