Обольстительница в бархате

— Кузина Эмма? — переспросил Лисберн.

Леони заставила себя заговорить.

— «Эммелин» — это магазин в Париже. Там лорд Суонтон увидел меня. Эпидемия холеры унесла нашу Эмму и опустошила Париж. Погибли наши швеи и наши клиентки. Это уничтожило наше дело. Потом там началось восстание. Магазин разграбили. У нас на руках был больной ребенок, и мы боялись, что об этом узнают, и толпа спалит магазин вместе с нами. Пришлось покинуть Париж. Мы уехали с пустыми руками. Даже клочка муслина и шелковой ленты не взяли с собой. У нас не осталось ни одного платья, созданного Эммой. А это были прекрасные работы! Именно это я пыталась объяснить. — Она кивнула на листы бумаги в его руках. — Пыталась объяснить, что это значит для нас. Что для нас значило открытие собственного магазина. Это страшно трудно описать, уж не говоря о том, чтобы распределить это по столбцам. Но мое сердце там, в магазине. Марселина и Софи — они художницы. Они могут проявить свой талант в любой области. А я не могу. Моя область — коммерция.

— Милая моя, — мягко произнесла Марселина, как всегда говорила, когда родители бросали их одних в очередной раз.

— Не надо! — Леони остановила ее, вскинув руку. — Мне нравятся цифры. Мне нравится проверять счета от поставщиков. Я люблю вести переговоры с торговцами. Мне нравится заниматься магазином. От этого я чувствую себя счастливой. Мне хотелось бы, чтобы вы с Софи оставались в деле…

— Мы никуда не уходим.

— Но уйдете. Вы должны будете это сделать. Это же сплошная нелепость. Герцогиня не может сидеть в ожидании прихода клиентов. Работай головой. Графиня тоже не может себе этого позволить, Софи, поэтому выкинь все эти фантазии из своей головы. Магазин будет работать, но без вас. Это разрушает репутацию. Мне нужно было знать, могу ли я рассчитывать на вас, и получилось, что нет. Софи тоже забеременеет и отойдет от дел.

— А как начет тебя? — спросила Марселина. — Будете вместе с Лисберном заполнять гроссбухи и только держаться за руки? Или ты думаешь, что сможешь сопротивляться законам природы?

— Все правильно, — вмешался Лисберн. — Что, если мы вернемся к делу? У меня есть предложение, касающееся владелиц «Модного дома Нуаро».

Леони посмотрела на него. По правде говоря, у него был настоящий деловой вид. Несмотря на наличие жилета, — Полкэр все-таки был гением! — он держался властно, и его красивое лицо стало чрезвычайно серьезным.

И все равно оставалось очаровательным!

— Марселина и Софи, прошу вас, садитесь, — обратилась она к сестрам. — Я просто хочу положить себе немного еды на тарелку и буду в твоем распоряжении, Лисберн. Но правда, я больше не вынесу переживаний на пустой желудок.

— Бедняжка! — воскликнула Марселина. — Не беспокойся. Я сейчас тебе подам что-нибудь.

Она положила на тарелку еды и поставила ее перед Леони.

Вообще-то у нее не должно было бы быть аппетита.

Но Лисберн выглядел так внушительно, что никому в голову бы не пришло беспокоиться о чем-нибудь. Возможно, ее ввели в заблуждение, но сейчас она почувствовала себя спокойной впервые за несколько последних месяцев. Взяв в руки нож и вилку, Леони принялась за еду.

* * *

Хотя Саймон исписал своими заметками ее листы полностью, он тем не менее все держал в голове. Ему лишь требовалось коротко переговорить с Кливдоном этим утром, прежде чем сложить кусочки мозаики в отчетливую картину.

— Во-первых, — начал он, — обсудим вопрос о призвании. Три исключительно талантливые женщины страстно любят свою работу и не представляют себе жизни в праздности. Герцог Кливдон предлагает издавать журнал…

— О, Кливдон! — воскликнула герцогиня. — Опять журнал? Это, конечно, прелестная идея, но…

— Прояви терпение, дорогая, и позволь Лисберну закончить, — сказал герцог. Он оглядел сидевших за столом. — Я понимаю, иногда он дьявольски раздражает и любит прикидываться идиотом. Но правда в том, что он намного хитроумнее, чем кажется. Может, спокойно выслушаем его, а все возражения выскажем в конце. Потом кивнул Лисберну. — Пожалуйста, продолжай.

— Это будет дорогой журнал со множеством цветных иллюстраций, — продолжил Лисберн. — С упором на женскую моду. Ее светлость будет заниматься разработкой новых фасонов одежды, леди Лонгмор займется фасонами разного рода шляп и шляпок, а также отбором текстов, анекдотов и рассказов в соответствии со своим безошибочным чувством стиля. Мисс Нуаро возьмет на себя управление всем предприятием.

Лисберн помолчал. Три сестры сидели с непроницаемым видом. Он сделал себе заметку на будущее никогда не играть в карты ни с одной из них, ни с тремя одновременно.

Он снова заговорил: