Оборона Лиепаи (июнь 1941)

Оперативная обстановка, складывающаяся на фронте, оказывала влияние и нанемецкие войска под Лиепаей. В 20 ч 30 м 26 июня из штаба 18-й армии командиру 291-й пд поступил срочный приказ: «В Прекулне немедленно собрать подвижные части, состоящие из самокатного батальона, пулеметного батальона, одной противотанковой роты, одной батареи гаубиц. Предварительная задача: выдвижение через Нигранде — Ауц [Ауце. — Авт.] в направлении Митау [Елгава. — Авт.] для опережающего преследования до района за линией Ионишкис — Цагаре отходящего противника. Состав сил особенно выделен армией». Об окончании сбора и готовности выступить командир дивизии должен был доложить командующему армией. В состав подвижного отряда были назначены: 403-й самокатный батальон, 10-й пулеметный моторизованный батальон, усиленная рота стрелков из 1-го батальона 504-го пп, 2-я рота противотанкового дивизиона, 2-я рота саперного батальона, тяжелая зенитная батарея. Командиром боевой группы был назначен командир 504-го пп оберст Хипплер. В его распоряжение был направлен начальник разведки хауптман Глогер. Была произведена разведка маршрута продвижения. По данным жителей, мост в Нигранде был цел и охранялся силами латвийской самообороны. Разведывательный дозор был направлен в сторону Скрунды. В связи с формированием передового отряда происходила перегруппировка, вместо 403-го самб в распоряжение командира 506-го пп передавался морской штурмовой отряд.[298]

Прорыв (27–28 июня)

В отчете о боевой деятельности Либавской военно-морской базы с 22 по 27 июня 1941 года, составленном в марте 1942 года, капитан 1 ранга М. С. Клевенский утверждает, что войска должны были прорываться в направлении Вентсписа.[299] В расследовании политуправления КБФ от 10 августа 1941 года говорится: «Командование сд условилось с т. КЛЕВЕНСКИМ, что он идет на ТК в Виндаву и оттуда организует помощь отходящим частям из Либавы».[300] Непонятно, зачем надо было прорываться в Вентспилс, если было уже понятно, что этот порт придется тоже оставить? Вероятно, в это время Полевые Управления фронта и 27-й армии перемещались. Организовать прорыв в едином направлении было некому. Клевенский далее пишет, и в расследовании политуправления, вероятно, с его слов указывается, что с командиром дивизии был составлен совместный приказ на прорыв.[301] Это утверждение вызывает сомнение. Хотя бы потому, что в том же расследовании говорилось: «Причем отдельные товарищи отмечают, что после гибели командира дивизии имело место трение между т. Клевенским и т. Бобовичем. Клевенский, разговаривая по телефону с последним, в нервозности заявлял: Вы командуйте своими частями, а я своими».[302] Прочитаем еще раз приказ командующего 27-й армии на прорыв: «Не ожидая соединения споддержкой, немедленно прорывом оставить Либава и, подчинив себе моторизованный полк, батальоны Рижского училища и 114-й стрелковый полк, отойти на рубеж р. Лиелупе направлением Кулдига, Тукумс, организовав прочную оборону в полосе Ригас Иурмала, Пучас [Курсив мой — Авт.]. Левее вас части 8-й армии».[303] В соответствии с полученным приказом командование дивизии начало организовывать прорыв. Вечером был выработан план соединения с частями Красной армии. Он предусматривал генеральное направление прорыва в сторону Айзпуте. Было решено прорыв осуществить на двух участках одновременно — северном и восточном. Распределение сил определялось естественным положением частей дивизии при обороне города.

В первый отряд (командир отряда — майор А. П. Кожевников) вошли уцелевшие части 56-го стрелкового полка, 94-й лап, 242-й гап, 84-й озадн КБФ, личный состав 23-й береговой батареи, отряды моряков, 32-й омсб. Этот отряд должен был прорываться на север, по дороге вдоль побережья в направлении Шкеде-Сарайки. В дальнейшем отряд поворачивал на Кулдигу, а затем на Тукумс. С этим отрядом прорывался заместитель командира дивизии по политической части полковой комиссар Котомин. В северной группе также ехали в машинах раненные, семьи военнослужащих и тылы частей.