Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море

С другой стороны, практическая ежедневная подача транспортов в Одессу уже начинала опережать установленный график, и Одесская военно-морская база становилась способной эвакуировать в течение одних суток гораздо больше войск, нежели одну дивизию.

К подобным выводам стал склоняться и начальник штаба Приморской армии, полковник Крылов, ранее занимавшийся доработкой плана Софронова. Как сказал сам Крылов, «после прорыва противника в двух местах я уже начал переосмысливать многое в нашем очень уязвимом плане».

При обсуждении этого вопроса с исполняющим обязанности начальника штаба Одесской ВМБ Деревянко выяснилось, что ОВМБ теперь в состоянии вывезти за одну ночь и 40 тыс. человек, так как Черноморское пароходство из тридцати подходящих для этих целей судов могло уже выделить одномоментно не менее трети. Также после согласования с командованием ЧФ выяснилось, что можно использовать военные транспорты и боевые корабли. Сама база могла в случае крайней необходимости использовать в качестве транспортов санитарные суда, хотя это и нарушало нормы международного права. Также для эвакуации можно было использовать и до полусотни мелких судов, обычно не привлекаемых к подобным перевозкам. Причальный фронт в Одесском порту составлял 5 км, что позволяло без затруднений произвести одновременную погрузку на такое количество судов.

На заседании Военного совета, проходившем вечером 8 октября в довольно узком кругу[454], командующий ООР контр-адмирал Жуков обратил внимание собравшихся на обстоятельства отхода 95-й дивизии. Повторение подобных случаев в дальнейшем грозило прорывом фронта, так как резервов для парирования удара в условиях эвакуации взять было неоткуда.

После этого на заседании выступили начальники штабов ООР и Приморской армии, успевшие согласовать свою точку зрения на маленьком предварительном совещании, которое они провели совместно с командованием ОВМБ и начальниками инженерной службы и артиллерии ООР. Из докладов генерал-майора Шишенина и полковника Крылова стало ясно, что утвержденный 4 октября план эвакуации уже не соответствует изменившейся ситуации.

Оба начальника штаба исходили из того, что вывод войск из боя, растянутый на четверо суток, с занятием промежуточных рубежей, почти неизбежно раскроет противнику намерение оставить Одессу. И если еще удастся прикрыть отход и посадку на суда двух первых дивизий, то две вторые могут быть смяты и разгромлены, не дойдя до причалов. Такой финал эвакуации представлялся довольно вероятным, если учесть, сколько дивизий мог бросить враг на преследование двух отходящих советских.

Конечно, и одновременный отвод всех войск был сопряжен с риском. Но этот риск мог быть не столь уж большим, если обеспечить скрытность отхода основных сил с переднего края, хорошо организовать прикрытие арьергардами и тщательно продумать все детали.

Посовещавшись, собравшиеся пришли к выводу, что сроки эвакуации необходимо сократить, а саму ее провести за одну ночь. Общее мнение свелось к тому, что план может быть осуществлен, если удастся перед оставлением Одессы продемонстрировать высокую активность на фронте, предварив и сам отход войск достаточно сильным ударом по противнику, имитирующим подготовку большого наступления. Новый план был энергично поддержан вступившим в командование Приморской армией генерал-майором Петровым.

Однако прежний план был принят Военным советом Черноморского флота и давно доложен в Ставку. Поэтому собравшиеся решили отправить ВС ЧФ телеграмму с просьбой изменить ранее установленные сроки эвакуации.

В телеграмме указывалось, что для бойцов и населения эвакуация Одессы стала очевидной, противник тоже заметил ее и в своих радиопередачах призывает советских бойцов переходить на его сторону, прямо заявляя, что Одессу большевики оставляют. Населению хлеб выдается по сокращенной норме, но и при этом условии запасов города хватит лишь до 12 октября. Поэтому члены Военного совета просили разрешения сократить срок эвакуации и увеличить количество присылаемых транспортов и кораблей. Вместе с тем они указали, что затяжка эвакуации во времени может привести к потере людей.

Такая телеграмма фактически являлась признанием того, что подготовка эвакуации раскрыта противником, поэтому члены ВС, признавая этот факт, пустили в ход все возможные аргументы для обоснования своей просьбы, в том числе и несколько преувеличили напряженность ситуации с продовольствием в городе, так как из-за забитых по их же распоряжению лошадей голод Одессе в ближайшие дни, конечно, не грозил.

Ввиду важности вопроса все присутствовавшие были ознакомлены с текстом телеграммы и выразили свое с ним согласие. Однако реакция командования флота явилась для членов Военного совета ООР полной неожиданностью. Полученный ответ был предельно лаконичен: