Оборона Севастополя

К концу осады решимость севастопольцев сопротивляться до последней капли крови подкреплялась еще и тем простым и трагическим фактом, что, за исключением высшего командования, немногих офицеров и солдат, которым удалось с опасностью для жизни покинуть город на последних военных кораблях и подводных лодках, защитники города не имели никакой другой возможности избежать немецкого плена, кроме как сражаться до последнего патрона. Ветеран войны, десантник Черноморского флота Н. М. Воронкин писал в 1987 году: «Сталин лично ответствен за трагедию участников обороны Севастополя. Когда уже было ясно, что город не удержать, Военный совет Черноморского флота внес в Ставку предложение — все крупные и быстроходные корабли флота, от линкора „Парижская коммуна“ до базового тральщика, бросить на эвакуацию участников обороны. Используя опыт эвакуации Одессы, вывезти в кавказские порты героических участников обороны Севастополя. Потери на переходе возможны, но основная часть личного состава достигнет портов Кавказа. Сталин не разрешил использовать для эвакуации флот, а вместо этого прислал послание, прославляющее участников обороны, и поставил их героизм в пример всей Красной армии. Сколько их, настоящих героев, осталось там, на мысе Херсонес?…»

С падением Севастополя был полностью потерян Крым.

* * *

* Утром сторожевые катера № 071, 074, 019 и 0132 вышли из Новороссийска в Севастополь. При подходе в район Севастополя противник открыл по ним сильный артиллерийский огонь, что не позволило катерам подойти к причалу 35-й береговой батареи. Поздним вечером они пошли обратно в Новороссийск. Это были последние катера, которые ходили к истекавшему кровью Севастополю.

* * *

* Сломлено организованное сопротивление на мысе Херсонес, к 10 июля — ликвидированы его последние очаги.

Прорваться в горы не удалось почти никому, на малых кораблях и судах на Кавказ были переправлены еще 750 бойцов. Единицы сумели уйти морем на шлюпках, плотах, автомобильных камерах; одних перехватывали вражеские катера, некоторых подобрали советские подлодки. Всего за 3 дня было вывезено чуть более 2000 человек.

^{Разрушенные немецкие укрепления.}

Войска Севастопольского оборонительного района с 30 октября 1941 года по 4 июля 1942 года потеряли более 200 тыс. солдат и офицеров, в том числе 156 880 безвозвратно. При выполнении боевых задач в районе Севастополя погибли крейсер «Червона Украина», 4 эскадренных миноносца, 4 крупных транспорта, подводные лодки С-32 и Щ-214; 1 лидер и 3 эсминца получили тяжелые повреждения, не считая малых боевых кораблей.

Овладев крепостью, немцы захватили в качестве трофеев 622 орудия, 758 минометов и 26 танков. В плен попали 95 тыс. советских солдат.

Потери немецкой 11-й армии в июне — июле 1942 года, в период самых жестоких боев, составили 24 111 человек убитыми и ранеными. (Цифры потерь и трофеев в разных источниках разнятся, и порой — значительно, — Ред.).

* * *

* Мужественно сражался на фронте гвардии старшина Василий Дмитриевич Ревякин (1918–1944). Принимая участие в обороне Севастополя, попал в плен, бежал, а потом создал в городе подпольную организацию, которая выпускала и распространяла газету «За Родину», организовывала саботаж на предприятиях, совершала диверсии. В результате взрыва на железнодорожной станции 22 декабря 1943 года подпольщиками под руководством В. Д. Ревякина было уничтожено 38 вагонов с вражескими военнослужащими и боевой техникой. В марте 1944 года по доносу предателя Ревякин был арестован гестапо, подвергнут жестоким пыткам, но не выдал товарищей по борьбе. 14 апреля 1944 года расстрелян. За мужество и отвагу, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

^{Улица Севастополя во время боев.}

* * *

* Из дневника Эриха Майнштейна:

«Заключительные бои на Херсонесском полуострове длились еще до 4 июля. 72-я дивизия захватила бронированный ДОС „Максим Горький II“, который защищался гарнизоном в несколько тысяч человек. Другие дивизии все более теснили противника на самый конец полуострова.

Противник предпринимал неоднократные попытки прорваться в ночное время на восток в надежде соединиться с партизанами в горах Яйлы. Плотной массой, ведя отдельных солдат под руки, чтобы никто не мог отстать, бросались они на наши линии. Нередко впереди всех находились женщины и девушки-комсомолки, которые, тоже с оружием в руках, воодушевляли бойцов. Само собой разумеется, что потери при таких попытках прорваться были чрезвычайно высоки.

Наконец, остатки Приморской армии попытались укрыться в больших пещерах, расположенных в крутых берегах Херсонесского полуострова, напрасно ожидая своей эвакуации. Когда они 4 июля сдались, только из района крайней оконечности полуострова вышло около 30 000 человек.