Оборона Тулы. 1941 год

Наша 1-я рота под командованием обер-лейтенанта Дербена поднялась. Дербен собрал своих солдат за домами и спокойно построил их для атаки. Тяжелые пулеметы и минометы были выдвинуты на позиции. Все приготовились.

«Первая рота – вперед!» Громогласное «Ур-ра!» раскатилось по деревне. Выхватить пистолет – и за ними! Мы видели, как бегут русские. Повсюду пылали дома. Это был запах войны. Такую атаку остановить было не возможно.

Неожиданно по нам открыли огонь «Сталинские органы». Мы попадали на землю. Я лежал прямо на нескольких гренадерах».[105]

В ночь на 3 декабря, по данным советской разведки, в Руднево сосредоточились до 130–150 танков (судя по приведенным выше данным о количестве танков в немецких дивизиях, то данная цифра завышена в два раза) и около полка моторизованной пехоты. Разделившись на две части, войска противника двинулись на запад и северо-запад, в общем направлении к Московскому шоссе, а 70–80 танков направились на юг и юго-восток, на Веневское шоссе. Единственная железнодорожная магистраль, связывающая Тулу со станцией, по которой шло снабжение города и 50-й армии, оказалась перерезанной. Теперь вооружение, боеприпасы, продовольствие поступали в город по шоссейной дороге, которая проходила западнее Ревякино. Возникла реальная угроза окружения Тулы. Судьба города зависела от устойчивости войск, оборонявших город, и быстроты действий соединений, находившихся вне Тулы, в общей оперативной связи и взаимодействии.

Генерал И. В. Болдин, получив информацию о прорыве немцев, тут же собирает Военный совет для обсуждения сложившейся ситуации и мерах противодействия. В своих мемуарах о тех тревожных часах он оставил следующую запись:

«Срочно созвал заседание Военного совета. Обсуждаем обстановку. Все смотрят на большую карту, висящую на стене, по которой я вожу указкой, обращая внимание на наиболее уязвимые участки в обороне Тулы. Подчеркиваю, что нужно обязательно уничтожить противника, прорвавшегося к Руднево и Торхово. От выполнения этой первоочередной задачи во многом будет зависеть дальнейший ход боев за Тулу.

Неожиданно скрипнула дверь. Вошел дежурный офицер и вручил мне телеграмму. Командующий фронтом сообщал: 340-я стрелковая дивизия полковника С. С. Мартиросяна, свежая, полнокровная, передана в мое подчинение. Новость приятная. Зачитал телеграмму. Выступает полковник Лисилидзе:

– Считаю, что мы можем лучше использовать приданные три дивизиона гвардейских минометов PC.

– Что вы предлагаете? – спрашиваю у него.

– Нужно, чтобы они чаще меняли позиции. У противника следует создать впечатление, будто у нас не три таких дивизиона, а вдвое, может, и втрое больше. Кроме того, необходимо улучшить разведку, всегда знать, где враг накапливается для атаки, и именно туда обрушивать огонь наших «катюш».

После начальника артиллерии слово берет начальник Тульского боевого участка генерал-майор Фоканов. Он говорит о необходимости усилить противотанковыми заграждениями подступы к городу со стороны Косой Горы.

Про себя отмечаю: Фоканову выделить противотанковых мин, направить в помощь ему подразделение саперов. Спрашиваю у генерал-майора Попова:

– Как обстоит дело со снабжением?

– Войска получают все необходимое. Единственно, в чем не удовлетворяем спрос, так это в лопатках-минометах. Туляки начали выпуск их, но производство только налаживается.

Поднимается со своего места Жаворонков. Он говорит, что городской комитет обороны дал задание заводу изготовить новую партию лопаток-минометов. Уже сегодня часть партии поступит, если уже не поступила в войска.

Слушая участников совещания, их рекомендации, я все более утверждаюсь в мысли, что для нас сейчас лучшей формой обороны будет контратака против каширской группировки противника, охватывающей Тулу с северо-востока. Постепенно в сознании вырисовывается план. Новая дивизия Мартиросяна и 217-я дивизия Трубникова нанесут с разных направлений удар на Торхово. Часть сил 413-й дивизии атакует с юга Колодезную, а 31-я кавалерийская дивизия поведет наступление в направлении Прудки, Волынцево.

Свое решение тут же излагаю Военному совету. Возражений, как и следовало ожидать, нет.

Далее я говорю о необходимости усилить сопротивление войскам противника, охватывающим Тулу с северо-запада. Объявляю, что для координации действий наших частей с частями 49-й армии надо выслать в район Лаптеве оперативную группу во главе с генерал-майором Поповым.

Красноармейцы «сибирской» дивизии, взятые в плен солдатами 35-го танкового полка Вермахта в селе Анишино под г. Тулой.

Сразу же продиктовал Аргунову боевой приказ и начальник штаба передал его в войска».[106]