Оборотень

Серёжа, конечно, ни о чём не подозревал. Рассказывал что-то весёлое - до Грини долетал его смех, - размахивал руками. И Гриня немного забеспокоился: а вдруг этот педик спугнёт мальчишку - испугает так, что тот завтра сюда и не поедет? А у него ведь всё рассчитано и распланировано на завтра!… Но потом, понаблюдав ещё некоторое время за этой парочкой, он успокоился. Олег заметно осторожничал и даже вроде робел. Сегодня, судя по всему, он станет потихоньку подготавливать мальчишку, обхаживать, приманивать. А основное отложит на завтра, ночевать ведь Серёжа не останется. Ну что ж, он, Гриня, его опередит. Тем самым убережёт Серёженьку от позора, от содомского греха.

Эта неожиданная мысль его развеселила. Он, сын Демона, спасёт человека от греха!…

Мальчики, что-то решив, встали и ушли в дом. Гриня подождал немного, и увидел их вновь - в плавках, с полотенцами и ластами. Они обогнули дом и стали спускаться под горку, к пляжу. Тогда он тоже выскользнул из заброшенного погреба и незаметно покинул дачу, как и проник сюда - со стороны леса.

Песчаный, покрытый, как ковром, осыпавшимися сосновыми иглами и шишками грунт сухо и приятно пружинил под ногами. Он пах солнцем, хвоей, жаркой землёй. Гриня уходил дальше, вглубь леса. На кого-то этот сосновый бор стал бы навевать покой и умиротворение. Но с ним происходило обратное: росло возбуждение и желание что-то делать… делать… руками… резать… видеть кровь… ощутить запах только-только прихваченного костром мяса… Он хотел успокоиться, понимал, что выводит его из себя близость намеченной жертвы - только что он очень долго смотрел на Серёжу! Но ведь это будет завтра, завтра…

Но возбуждение не проходило. А Гриня хорошо знал, что не может он в таком состоянии выйти на люди - вид у него жуткий, ненормальный, звериный. Был лишь один способ вернуть себе человеческий облик - уступить своему желанию. Как раз в этот миг он и увидел женщину.

В первый момент он подумал, что она собирает грибы. Но тут же одёрнул себя: какие грибы в такую сушь! Это только такой беспросветный горожанин и олух, как Игорь, мог поверить, что сейчас в лесу есть грибы. Женщина собирала пустые бутылки. В сумке у неё немного звенело, и она, помогая себе палкой, заглядывала в кусты и заросли травы. Высокая, дебелая, уже в летах, на вид - крепкая сельская баба. Мельком глянула в сторону Грини, продолжая идти почти навстречу. Он её не обеспокоил: невысокий, щуплый, благообразный. Эта благообразность мгновенно вернулась к нему, стоило лишь увидеть добычу.

Слегка изменив траекторию своего пути, Гриня вскоре оказался рядом с женщиной.

- Ну и как добыча? - спросил.

Она глянула на его пустые руки - не конкурент! - ответила:

- Да вам, дачникам, они ни к чему, разбрасываете. Вон, ещё с весны понакидано. А я хоть лес почищу, да и себе копейка.

Гриня коротко, неуловимо глянул вокруг. Пусто. Кто может ещё сейчас по лесу ходить? Дачники на пляже да в домах с кондиционерами от жары спасаются, сельчане огороды спасают, поливают. Одна эта баба ненормальная в лесу по кустам шарит. На его счастье.

Она и не уловила Грининого удара - отработанного, профессионального, ребром ладони по ямке между шеей и плечом. И не поняла, что с ней. Упала без сознания в траву, только бутылки в сумке негромко звякнули. Отработанно, ловко Гриня оттащил её в близкий овражек. Там, среди зарослей колючего терновника, нашёл небольшую полянку - он был мастак находить такие полянки. Сегодня, сейчас, он и не собирался проводить «инкарнацию» по полной программе. Это произойдёт завтра, завтра! Иначе он просто испортит себе всё удовольствие, может быть, самое большое из всех, которые испытывал до сих пор. Нет, такую глупость он не сделает! Поэтому и не нужны ему сейчас ни желатин с хлористым кальцием, ни анестезия. Да он и не брал с собой ни шприца, ни ампул. А вот скальпель, ланцет и нож прихватил - на всякий случай. И благодарен себе за это.

Гриня одним взмахом перерезал женщине горло - от уха до уха. Пока кровь стекала, он быстренько развёл небольшой костерок. Кровь его не интересовала: он ведь не мерзкий вампир - получеловек-полутруп! Он гурман, и мясо ест только приготовленное. Он знать не знал, что в прессе и в народе его окрестили «упырём» - газет не читал, телевизор смотрел редко…

Когда костёр разгорелся, у него уже был приготовлен, как шашлык, небольшой филейный кусочек. Хватит и этого: он ведь не собирался устраивать пир, лишь сбить ненужное сейчас возбуждение. И оно стало отступать с первым ароматным дымком от жареного мяса. На смену пришло умиротворение…

Тело женщины Гриня оставил там же, в колючих зарослях. До завтра его не найдут, а там - всё равно! Тщательно загасил костёр, вытер руки о траву. Теперь он был уверен в себе и совершенно готов к завтрашнему дню.