Оборотень

— Это значит, что я должен вас лечить, а вы должны лечиться.

— Хорошо, давайте лечиться.

— Вот и чудненько! — воскликнул доктор и, вскочив со стула, подбежал к двери, открыл её и выглянул в коридор.

Потом вернулся на своё место и, сев, принялся нервно ёрзать на стуле и барабанить пальцами по столу. Глазки его снова бегали из стороны в сторону, ни на секунду ни на чём не задерживаясь.

Кира некоторое время молча наблюдала за ним и наконец не выдержала:

— Ну и когда вы начнёте меня лечить?

— Тихо-тихо-тихо! — произнёс доктор, вздрогнув. — Не надо так волноваться.

— Да я не волнуюсь. Просто я уже полчаса сижу здесь у вас. — Она взглянула на часы. — Даже больше. Всё вам рассказала, а вы…

В эту секунду дверь распахнулась, и в кабинет ввалились два здоровяка и щуплый рябой мужичок с оранжевым чемоданчиком в руке, все трое в синих униформах с белыми полосками.

— Ну, наконец-то! — облегчённо выдохнул доктор, вставая.

Кира оглянулась на вошедших, и что-то внутри у неё ёкнуло.

— Что у нас тут? — спросил щуплый мужичок.

— Вот! — сказал доктор, показывая на Киру и обходя её стороной. — Обсессивное расстройство, галлюцинации, ажитация. Ну и всё прочее. Выраженный параноидный тип.

— Понятно, — сказал щуплый мужичок. — Будем забирать.

— Что значит забирать? — испуганно спросила Кира. — Куда забирать?

— Куда надо — туда и забирать.

— Вы же сами хотели лечиться, — добавил доктор.

— Но я не сумасшедшая! — вскричала Кира, вскакивая.

Стул, на котором она сидела, подпрыгнул вместе с ней и с грохотом упал на пол.

— А, что я говорил? — с довольным выражением на лице произнёс доктор.

— Вижу, — сказал щуплый мужичок.

Не обращая внимания на Киру, как будто её тут вовсе нет, он поставил свой оранжевый чемоданчик на стол и раскрыл его. Кира с ужасом наблюдала, как мужичок вскрыл какую-то ампулу и наполнил шприц прозрачной жидкостью.

— Ручку, — сказал он.

— Да ни за что! — крикнула Кира. — Вы вообще кто такие?

— Помощь, — спокойно ответил щуплый. — Скорая.

И внезапно улыбнулся, обнажив кривые жёлтые зубы.

В ту же секунду два здоровяка, санитары, схватили Киру и усадили на стоявшую у стены кушетку. Щуплый мужичок, он же врач «скорой», с хищным выражением на лице подошёл к ней со шприцом в руке.

— Не-ет! — закричала Кира, пытаясь вырваться.

Но санитары держали её железной хваткой, а один из них, вывернув ей руку, принудил подставить плечо. Руку больно кольнуло. Кира ойкнула и почувствовала, как по телу стремительно растекается успокоительное тепло. Она посмотрела помутневшими глазами на медиков и провалилась в темноту.

— Тащите каталку, — приказал санитарам врач «скорой» и, сев за стол, принялся что-то записывать журнал.

Затем он достал из кармана телефон, набрал номер и, бросив в трубку несколько непонятных слов, снова спрятал его.

Санитары вкатили в кабинет каталку. Они подняли и уложили на неё Киру и вопросительно уставились на врача.

— Ну, мы поехали, — сказал тот, убирая журнал в чемоданчик.

— Куда вы её? — поинтересовался психиатр.

— На Бехтерева.

— Очень хорошо! Я там завотделением знаю, учились вместе. Приду потом, посмотрю. Крайне любопытный экземпляр!

— Приходите, — ответил врач «скорой» и вышел из кабинета.

Белая «Газель» с красной полосой и надписью «Скорая психиатрическая помощь» отъехала от поликлиники и, вырулив на улицу, покатила по вечерней Москве, временами включая мигалку и покрякивая.

Дорога до улицы Бехтерева заняла около получаса. Врач «скорой» задумчиво смотрел на пациентку, мирно спавшую на сложенной каталке. Один из санитаров дремал, привалившись к окошку, отчего голова его периодически стукалась о стекло, но это не мешало ему купаться в приятных, по-видимому, снах, потому что он временами улыбался и тихонько мурлыкал. Второй санитар, который на самом деле был не санитаром, а водителем — обязанности санитара он выполнял по совместительству, — отчаянно зевал за рулём, тёр глаза и матерился на нерасторопных автомобилистов.

Наконец они свернули с оживлённой Кантемировской на опустевшую к этому часу Бехтерева. На повороте санитар в очередной раз стукнулся головой о стекло и проснулся. Ещё не до конца очнувшись ото сна, он посмотрел на Киру и плотоядно улыбнулся.

— Что, нравится? — усмехнулся врач.

— Ага! — отозвался санитар.

Врач обнажил кривые жёлтые зубы и постучал в окошко водителю:

— Эй, Семён, притормози-ка.

Машина резко остановилась.

— Чего? — спросил Семён, открыв внутреннее окошко.

— Подойди сюда.

— Зачем?

— Зачем, зачем. Надо.

— Так осталось-то — вон ворота уже.

— Иди сюда! — строго приказал врач.

Водитель что-то проворчал, вылез из машины и, обойдя кругом, открыл боковую дверь:

— Ну?

— Баранки гну! Дверь закрой.

Семён повиновался.

— Гляди! — сказал врач. — Зачем такому добру зря пропадать?

— А, так ты про это?

— Про это, про это.

— Так, может, лучше на территорию заедем? Что мы тут, посреди дороги?

— На территорию заедем, нас сразу зафиксируют. А потом объясняй, чего мы так долго там делали.

— Резонно, — согласился Семён и, облизнувшись, покосился на санитара. — А ты, Костян, чего скажешь?