Оборотень

И вдруг фигура исчезла. Юрий бросился вперед, первым добежал до угла и понял, в чем дело. Прямо перед ним, через улицу, виднелась невысокая ограда какого-то сада. Он успел даже расслышать шорох удаляющихся шагов.

Перебежать улицу и перелезть ограду было для Юрия и Кузьмина делом одной минуты. Но тут они очутились в непроглядной тьме, шаги впереди затихли, приходилось идти наугад… Несколько раз колючие живые изгороди преграждали им дорогу и приходилось продираться через них. Но вот деревья расступились, раздались по обе стороны, и они очутились на просторной лужайке с каменным бассейном фонтана посередине. Стало светлее. Между стволами мелькали желтые, дрожащие огоньки… Еще несколько шагов — и перед ними открылась черная гладь озера, едва освещенная редкими огнями на противоположном берегу.

И почти тотчас же донесся откуда-то легкий всплеск…

— Стой! — закричал Юрий и тотчас же понял свою ошибку: услышав окрик, человек поплыл еще быстрее…

— Не уйдет, — злобно прошептал Кузьмин. — Зовите на помощь, — крикнул он Юрию, и в то время, как Стрельцов бросился через заросли влево, к пристани, где должны были находиться немцы-сторожа, — он в несколько прыжков достиг края обрыва, скинул ботинки, пиджак и с разбега прыгнул в воду.

В темноте трудно было разглядеть что-либо, но впереди явственно слышались всплески, и Кузьмин поплыл в этом направлении. Все мускулы его были напряжены страшным усилием воли, как в ту ночь, когда он, спрыгнув со сходней в черную щель между причалом и бортом судна, плыл в такой же вот непроглядной темноте, думая только об одном — как бы добраться до стоящего на рейде советского парохода…

Еще несколько взмахов, и он поравнялся с беглецом и схватил его за рукав рубашки. Завязалась борьба. Удары сыпались с обеих сторон, но, попадая в воду, теряли свою силу… Вскидываясь порой на поверхность воды, Кузьмин слышал раздававшиеся на берегу голоса. Значит, подмога близка!… Вдруг он почувствовал, что грузное, отчаянно барахтавшееся тело врага как-то сразу ослабло, обмякло, выскользнуло из его рук и камнем пошло вниз, на дно. Очевидно, один из ударов оглушил беглеца…

«Так нет же! Не будет тебе, гаду, легкой смерти!» — не то вскрикнул, не то подумал Кузьмин и, набрав побольше воздуха, нырнул, схватил утопающего за волосы и потянул на себя, но острая боль заставила его разжать пальцы. Не понимая еще, что случилось, он инстинктивными ударами ног вытолкнул себя из воды, вздохнул и хотел было снова нырнуть, как вдруг яркий луч прожектора ударил ему в глаза, потом скользнул вправо и протянулся широкой светлой полосой через все озеро. Кузьмин увидел далеко впереди вынырнувшего из воды человека.

Он понял хитрость врага, намеревался опять пуститься в погоню, но почувствовал, что слабеет… Из правой руки, перерезанной повыше кисти, текла кровь; начался звон в ушах, перед глазами поплыли радужные круги…

Все же у него хватило сил перевернуться на спину, в таком положении легче было удержаться на поверхности…

С болью пронеслось в голове:

«Уйдет… неужели уйдет?…»

Частый, нарастающий звук мотора заставил его открыть глаза.

Мимо, приподнявшись на редане, пронеслась моторная лодка с людьми. Лучи ее фар осветили далеко вперед поверхность озера.

Кузьмин услышал голос Юрия, кричавшего что-то по-немецки. Выполняя его приказание, моторист круто повернул, и лодка, описав полукруг, пошла наперерез плывшему впереди человеку…

— Нет! Шалишь! Не уйдешь!… Теперь не уйдешь! — радостно вскрикнул Кузьмин, изо всех сил выгребая здоровой рукой.

Пенистая, сверкающая тысячами искр волна подхватила его, подняла, закачала и бережно понесла к берегу.