Оборотень из болот

— Он живет в хижине. На болотах, — добавил я и повалился без сил в ближайшее пластиковое кресло. Оно было мокрым, но мне было уже все равно.

— Кто там за вами гнался? — встревожился папа. Потом помолчал и добавил: — В городе мне говорили, что на болотах живет какой-то отшельник.

— Наверное, это был он. И он гнался за нами, — повторила Эмили. Обычно бледная, сейчас она была вся красная. Хвост у нее растрепался, и длинные волосы в беспорядке рассыпались по плечам. — Это было так страшно.

— Мне про него рассказал один парень из хозяйственного магазина. — Папа задумчиво почесал подбородок. — Сказал, что этот отшельник немного странный, но мирный и безобидный. Никто не знает, как его зовут.

— Ничего себе безобидный! — воскликнула Эмили. — А тогда почему он за нами гнался?!

Папа пожал плечами:

— Я сам про него ничего не знаю. Повторяю, что мне рассказали. Он почти всю жизнь прожил на болотах. Совсем один. И даже в городе ни разу не появлялся.

Мама поставила на стол свою брызгалку, из которой поливала кресла. Подошла к Эмили и приобняла ее за плечи. Когда они стояли вот так, рядом, в ярком солнечном свете казалось, что это не мама с дочкой, а две сестры. Обе стройные и высокие, с длинными и прямыми светлыми волосами. Эмили у нас пошла в маму, а я — в отца. У меня волнистые каштановые волосы и темные глаза. В точности, как у папы. Я невысокий и крепко сбитый. Опять же, как папа.

— Может быть, им не стоит ходить на болота одним? — Мама задумчиво прикусила губу и принялась собирать растрепавшиеся волосы Эмили обратно в хвост.

— Мне все говорили, что этот отшельник — человек мирный и безобидный, — отозвался папа. Он все еще сражался с зонтиком, который никак не хотел входить в бетонную подставку. Каждый раз, когда папа его наклонял, конец шеста проходил мимо дырки.

— Папа, держись. Я тебе помогу. — Я забрался под стол и направил шест туда, куда нужно.

— Да я в жизни теперь не пойду на болото, — решительно заявила Эмили. Она приобняла себя руками за плечи и принялась отчаянно чесаться. — Там воздух такой… у меня все чешется. Теперь буду чесаться до старости.

— Но там интересно, — с жаром выпалил я. Теперь, когда мы благополучно вернулись домой, я напрочь забыл о всех страхах, которые пережил на болотах. — Мы там видели много всего. Торфяное болото и мангровые деревья…

— Я же тебе говорил, что там есть на что посмотреть, — заметил папа.

— Есть на что посмотреть! — простонала Эмили, страдальчески закатив глаза. — Вы как хотите, а я иду в душ. Может быть, если я час простою под водой, перестану чесаться.

Она решительно направилась к дому. Мама смотрела ей вслед, качая головой.

— Для Эмили это будет непростой год, — пробормотала она.

Папа вытер грязные руки о джинсы и повернулся ко мне:

— Пойдем, Грэди, покормим оленей.

За ужином мы только и говорили что о болотах. Папа рассказывал нам о том, как он выслеживал и ловил болотных оленей, необходимых ему для научного эксперимента, ради которого мы переехали во Флориду.

Папа вместе со своими помощниками излазил все джунгли Южной Америки. У них были специальные ружья, которые стреляли ампулами со снотворным. Оленей сначала усыпляли, а потом отвозили на базу на вертолетах. Иногда олени просыпались в полете и начинали буянить. Летать им явно не нравилось.

— Эти болота, куда вы сегодня ходили… знаете, как они называются? — спросил папа, накручивая на вилку спагетти. — Топи Красного жара. Так мне сказали в городе.

— А почему они так называются? — спросила Эмили. — Потому что там очень жарко?

Папа поднес ко рту вилку со спагетти, неторопливо прожевал их и проглотил. В уголке рта у него осталось оранжевое пятно от томатного соуса.

— Я не знаю. Но я уверен, что мы это выясним.

— Может быть, их открыл человек по фамилии Красный жар, — пошутила мама.

— Я хочу домой в Вермонт! — взвыла Эмили.

После ужина все разошлись по своим комнатам. Мне вдруг стало немного грустно. Я тоже скучал по дому. Мне не хотелось сидеть у себя. Я взял теннисный мячик и вышел на задний двор. Я подумал, что, может быть, я покидаю мячик о стену и буду ловить его, как делал дома, в Берлингтоне.

Но у меня ничего не вышло.

Олений загон почти примыкал к стене, так что там было особенно не развернуться.

Я вспомнил Бена и Адамса — своих самых лучших друзей, оставшихся в Берлингтоне. Мы жили в одном квартале и обычно после ужина ходили гулять. Играли в мяч, возились на игровой площадке или просто слонялись по улицам.

Я вдруг понял, что очень скучаю по Бену и Адамсу. Интересно, что они делают в эту самую минуту? Наверняка сидят в саду на заднем дворе у Бена и занимаются чем-нибудь интересным. А я стою тут один-одинешенек и смотрю на оленей в загоне.

Настроения не было вообще никакого.

Мне расхотелось торчать на улице. Я решил пойти домой и посмотреть, что там идет по телику.

Может, хоть фильм какой-нибудь посмотреть…

Я уже было собрался вернуться в дом, как вдруг кто-то схватил меня сзади за плечи.

Болотный отшельник!

8

Он нашел меня!

Болотный отшельник меня нашел! И схватил!

Это было моей первой мыслью.

Я испуганно вскрикнул и обернулся.