Оборотень моей мечты

— Нет, конечно! — тряхнул кудрями Лука. — Нормальный он… и я ничего не понимаю… Конечно, Калина немного замкнут, да и живет отдельно от нас. Говорят, он был очень привязан к сестре, которую давным-давно загрыз дикий медведь… Но Гордей его очень ценит и не только как брата… Да и росли мы вместе… В общем, мне нужно во всем разобраться! Все то время, что Лука говорил, казалось, с самим собой, я внимательно фиксировала каждое слово. Что же получается? Этот зверь Калина — его родной дядя, с которым они почти ровесники. Гордей, который тут самый главный, получается, тоже его дядя и Калине, судя по всему, родной брат. Еще была какая-то сестра, которая умерла, и по которой до сих пор скорбит зверь Калина. Н-да… Не могу сказать, что получила много информации, кроме кусочка родового дерева этих медведей. Правда теперь я знаю, что Лука — племянник главаря этой шайки, но и эти знания мне пока никак не помогли.

— Вот что! — прервал Лука мои размышления. — Время приватного танца истекло и беседы у нас с тобой легкой не получилось, — улыбнулся он, и на моей душе на мгновение посветлело. — Предлагаю встретиться на кухне, завтра в полночь. Постараюсь хоть что-нибудь узнать…

— А мне расскажешь? — решила уточнить я.

— Ну а зачем, по-твоему, я назначаю тебе свидание? — хитро прищурился он, и губы его расползлись в веселой улыбке. — Хотя вру!.. Мне до ужаса хочется увидеть тебя снова, — с этими словами он быстро чмокнул меня в губы и соскочил со сцены.

Зеркало уже давно за ним закрылось, в комнате повисла звенящая тишина, а я все продолжала тупо таращиться на то место, где еще недавно он сидел. Лука. От его имени, произнесенном робко и про себя, становилось легче дышать, а на глаза просились сентиментальные слезы. И губы жгло от мимолетного поцелуя, в реальность которого я сейчас и не верила. А как мне хотелось увидеть его снова и поскорее, я даже себе боялась признаться.

В дверь трижды постучали, и я поняла, что пора возвращаться, чтобы готовиться к третьему и на сегодня последнему приватному танцу. Усталость уже брала свое — по коридору я не шла, а плелась вслед за молчаливой и привычно суровой банщицей. Даже бодрящий душ не сильно помог, даже наоборот. После него мне захотелось свернуться калачиком прямо в кресле и отдаться во власть сна. И не мадам Виолетта на этот раз помешала, а навязчивые мысли, что не оставляли меня в покое. Несмотря на то, что думала я почти все время о Луке, что его образ буквально стоял перед глазами, мозг сверлила мысль об отце — каким образом все, что здесь происходит, может быть связано с ним. Что такого ужасного натворил он в прошлом, за что теперь вынужден расплачиваться? Ведь именно он страдает сейчас сильнее всех, в этом я была уверена. Да, со мной происходят странные вещи, которым я не нахожу объяснения. Меня похитили и держат в заточении. Но я хотя бы знаю об этом. Родители же даже не догадываются обо всем. Мама, наверное, уже все глаза выплакала, а отец места себе не находит и страдает от бессилия. И за него я очень переживала, как бы события последних дней не толкнули его на отчаянный поступок. И все же я умудрилась задремать. Разбудила меня все та же банщица. Больше всего мне хотелось устроить забастовку, а лучше грандиозный скандал. И неважно, что сил на истерику не осталось. Подчиняться, следовать чьей-то указке было до ужаса противно. Но в памяти всплыл разговор с мадам, и я вдруг отчетливо поняла, что неповиновением навлеку на свою голову новые проблемы, а их и так у меня скопилось предостаточно. Только из чувства самосохранения я собрала волю в кулак, заставила себя встать с кресла и отправилась в новое путешествие по старому маршруту. Наверное, банщица ждала от меня чего-то другого, потому что за сегодняшний вечер я удостоилась ее третьего и, надеялась, последнего удивленного взгляда.

То ли сработала усталость, то ли я сама уже считала это нормой, но очередное переодевание меня уже ни грамма не смутило. И даже на то, что третий наряд показался мне самым экстравагантным из всех, я не обратила должного внимания. На этот раз мне предстояло выйти на сцену в образе танцовщицы варьете. Жутко короткая спереди сзади юбка опускалась до самого пола, даже слегка волочилась по нему, расходясь волнами по бокам. Уже привычно из-под нее выглядывал черный кружевной пояс для чулок. Ну а верх мой обтягивал плотный лиф со всеми вытекающими отсюда округлостями. В довершение туалета банщица шлепнула мне на голову шляпку-таблетку с короткой вуалью, закрывающей половину лица (странно, что не перья). Надо думать, из всех троих сегодняшних клиентов Гордей был самым оригинальным. Ну что ж, хочешь варьете, ты его получишь. Жаль тебя не будет в первом ряду, чтобы я смогла взмахом ноги сшибить с тебя шляпу.