Оборотень моей мечты

Переполненная решимости выдержать все выпавшие на мою голову сегодня испытания до конца и не сорваться, я следовала за банщицей к третьей комнате, которая встретила меня гораздо большими размерами и в первый момент ослепляющим золотистым свечением. Проморгавшись, я и эту псевдо роскошь объяснила себе тем, что здесь мне предстоит плясать для главаря шайки.

Когда заиграла зажигательная мелодия, я уже не удивилась своим неизвестно откуда взявшимся умениям.

Словно наблюдала за собой со стороны, как лихо выплясывала, задирая ноги и извиваясь. Даже повизгивала, как это принято в варьете, в такт музыке. И все же, несмотря на то, что новое умение мне даже нравилось, делала это я без желания. Каждый раз какая-то сила заставляла меня танцевать. Догадывалась, кто или что за этим стоит. С недавних пор, в духа этого места я верила и точно знала, что именно она заставляет меня танцевать, как когда-то даровала мне такую способность. Эта бестелесная зараза дергала за ниточки, вынуждая меня подчиняться. Только кое-что все же оставалось за пределами ее власти и возможностей — даже она не в силах была подвергнуть меня унижениям, против которых восставала вся моя душа.

Когда мелодия стихла, и я пыталась отдышаться после зажигательного танца, в комнате раздался глубокий, даже волнующий, голос.

— Сними шляпу и распусти волосы, — велел он мне.

На этот раз подчинилась с удовольствием. Самой противно было под этой таблеткой и с прилизанными волосами. Даже вздохнула с облегчением, как следует потрепав волосы обеими руками. Зрителю моему, как видно, это понравилось, потому что слуха моего коснулся приглушенный смех.

— Ты забавная и очень красивая, — получила я комплимент. Только вот почему-то он меня не порадовал. — Сними лиф! — тут же огорошила меня новая команда.

Ну уж нет! Я даже отступила в глубь сцены, догадываясь, что зритель находится передо мной. А потом и вовсе обхватила себя руками, как до этого в танцевальном классе, где нас подвергали отбору. Раздеваться я точно не стану, не дождется. Все это я проделала молча, стиснув зубы. Слова от меня этот извращенец не дождется! И снова зазвучал смех. На этот раз в нем я расслышала издевательские нотки.

— Глупая девчонка! Думаешь, можешь сопротивляться мне?

— Не думаю, — решила я вступить в диалог. — Думаю, что вы — зажравшаяся скотина, которая решила, что ей все дозволено.

В ожидании реакции невольно зажмурилась. Ох, не сносить мне головы за свое неповиновение! И никакие предупреждения мадам не заставили меня на этот раз вести себя покладисто. Дело коснулось того, что считала совершенно неприемлемым для себя.

Как и в прошлый раз, зеркало отделилось от стены и отъехало в сторону. Глазам моим предстал мужчина лет тридцати пяти примерно. Его нельзя было назвать красивым в классическом понимании этого слова. Но сила, что сразу угадывалась в его широкоплечей фигуре, невольно обращала на себя внимания. Волосы цвета пшеницы были гладко зачесаны назад, открывая широкий лоб, и спадали на плечи. А вот глаза его неожиданно показались мне слишком черными и опасными.

Стоило только ему появиться в проеме, как с моим телом начало твориться что-то странное. По нему разлилась слабость, делая движения медлительными, слишком плавными. Мозгом завладела апатия, отметая все мысли, кроме единственной, что я должна смотреть на мужчину.

Гордей приблизился ко мне вплотную и обжег мою спину прикосновением своих ладоней. А потом резко притянул меня к себе и накрыл мои губы своими. Не ответить на поцелуй я тоже не могла, помешала все та же апатия. А язык его уже вовсю исследовал глубины моего рта, в то время, как руки нащупали застежку на спине и расстегнули лиф. Машинально зафиксировала, как то, в чем пряталась моя грудь, падает на пол, а горячие ладони накрывают полушария, пальцы сжимают соски, в то время как губы ни на секунду не оставляют мои в покое.

Не собирается же он изнасиловать меня прямо здесь? Мысль вяло зародилась в голове. Одновременно я прислушалась к собственным ощущениям и поняла, что не испытываю даже толики возбуждения, хоть и не могла назвать его прикосновения неприятными. Но ничто в моей душе не отзывалось на них. Воспользовавшись моментом, когда он прервал поцелуй, я произнесла всего одну фразу:- Я не хочу тебя.

При этом смотрела в черные глаза, пытаясь различить в них зрачок. Почему-то именно это для меня сейчас казалось важным. Но я не видела зрачка, а поэтому не понимала, что выражают глаза, рассматривающие меня.

— Совсем не хочешь? — без тени злости спросил меня Гордей.

— Абсолютно! — совершенно честно ответила я.

— Захочешь, — губы его растянулись в ехидной усмешке. — Ни одна женщина еще не смогла устоять передо мной.

А вот это вряд ли, голубчик. Разве что возьмешь меня силой.

— Скоро твоя жизнь изменится, — вновь заговорил он, не переставая ласкать мою грудь. Как зафиксировало сознание, она откликалась на его ласки, только вот внутри меня все по-прежнему дремало. — Я умею сделать так, что женщина сама умоляет меня о близости. Иди пока, — слегка отстранил он меня от себя. — Скоро увидимся…