Оборотень моей мечты

Не поняла как, только вдруг я оказалась лежащей на плиточном полу, а в грудь мне упиралась медвежья лапа. Хищная морда со страшным оскалом нависла над моим лицом и грозно рычала. Что еще я сделала неправильно? Теперь вода, которой окатила его, оказалась на пару градусов прохладнее нормы?

Тем временем, медведь творил что-то совсем невероятное. Оторвав лапу от моей груди, он аккуратно просунул коготь под тоненькую лямку купальника, соединяющую чашечки, и перерезал ее, словно лезвием. Теперь я лежала перед ним обнаженная по пояс и сгорающая от стыда, потому что взгляды всех, как девушек, так и медведей, были прикованы к нам.

К моему соску прикоснулся шершавый язык и прошелся по нему несколько раз. Даже передать не могу, что испытала в тот момент. И на первом месте была гадливость. Так нельзя! Это уже скотоложество какое-то! Я отталкивала от себя морду, что продолжала самозабвенно лизать мою грудь, и боролась со слезами. А когда зверюга стала прокладывать языком дорожку к моим плавкам, то и вовсе закричала и забилась под ним. Мне уже было все равно, что может последовать за таким поведением, важно было одно — не подпустить его к нижней части моего тела.

В ход пошли не только руки, но и ноги. Я отчаянно брыкалась, не замечая, куда попадаю, не слыша угрожающего рычания и того, что лапа давит на мою грудь все сильнее, что уже острые когти готовы впиться в мою кожу. Приглушенные всхлипывания перешли в рыдания. Я уже и сама не понимала, где и что делаю. На меня накатило какое-то сумасшествие, с которым боялась не справиться.

Когда на мою голову излился поток ледяной воды, я резко замолчала и уставилась на бледную и дрожащую Анну с тазом в руке, стоящую рядом. И только потом я поняла, что воду вылила она не на меня, а на медведя. Тот, наконец-то, слез с меня и отошел в сторону. Стоял и тряс головой и телом, разбрызгивая воду в радиусе нескольких метров.

Страх за Анну, как только поняла, на что та решилась, чтобы спасти меня, заставил моментально прийти в себя, вскочить с пола, не обращая внимания на наготу, и закрыть ее своим телом. Зверь словно только и ждал этого — перестал отряхиваться и направился в нашу сторону. Вот тут я всерьез стала прощаться с жизнью. Сейчас он загрызет сначала меня, а потом и несчастную Аню… Злобное рычание разносилось по бане, а коленки мои тряслись все сильнее. Когда между моим лицом и его распахнутой пастью оставалось не больше десяти сантиметров, медведь резко сомкнул челюсти и клацнул зубами перед самым моим носом. В тот момент я чудом не повалилась на пол без памяти. Даже не подозреваю, в чем держались остатки мужества.

Заведя морду за мою спину, он почему-то понюхал Аню, отчего та приглушенно пискнула и прижалась ко мне. И на этом все закончилось. Зверь резко отвернулся и направился к выходу. Еще какое-то время я ждала, что он вернется, но этого не происходило.

— Кажется, моя работа окончена, — заставила я себя повернуться к Ане и проговорить, хоть тело и не слушалось меня, а ноги продолжали дрожать в коленках. — Я ухожу… Мне нужно поспать.

Глава 10

Пережитый стресс лишил меня остатков сил. До своей комнаты я еле добралась, чувствуя себя совершенно разбитой. На кровать упала, не раздеваясь и моментально провалилась сначала в болезненный, наполненный мелькающими картинками, а потом мертвецкий сон. Интуитивно ждала, что даже этого мне не позволят сделать, кто-нибудь обязательно придет и разбудит, но ничего такого не произошло. Проспать я умудрилась до самого вечера. Пробудилась самостоятельно и первое, что испытала, было дичайшее чувство голода. Ну конечно! За целый день я умудрилась даже капли воды не выпить, не говоря уже о еде, и сейчас испытывала настоящие муки. Поистине, чувство голода — одно из самых сильных у любого живого существа.

Какова же была моя радость, когда на тумбочке возле кровати я обнаружила поднос с едой! Вот уж точно, из положения бойкотируемой тут можно было извлекать сплошные прелести. Никто не явился меня будить и куда-то тащить. Принимать пищу вместе со всеми мне тоже запретили, чему я была только рада. Куда как лучше сидеть в своей комнате одной и уплетать за обе щеки всякие вкусняшки и не думать о том, как это выглядит со стороны.

К концу трапезы, когда смела почти все с подноса, я уже испытывала легкое недомогание от обжорства. С мыслями, что так точно нельзя, я снова повалилась на кровать и какое-то время лежала, не двигаясь, пока не поняла, что могу это делать без ущерба для здоровья.

В холле царила тишина. Интересно, куда все подевались? Кажется, сейчас были те редкие часы, которые можно назвать отдыхом, свободным временем. Наверное, большинство девушек прячутся по комнатам, наслаждаясь таким нечастым удовольствием. Мелькнула мысль заглянуть к Стелле, но ее я сразу же отмела, вспомнив, как та сторонилась меня, не желая навлекать на ее голову лишние неприятности.