Оборотень на диете или я ушла, и все наелись (СИ)

- Чего ты боишься? Что за глупости, Эшли – мои губы блуждали по ее лицу – Ну, пожалуйста. Пожалуйста. Там в парке есть уеденная роща, качели и поваленное дерево. Мы будем одни, сможем поговорить, посмеяться. Все, что ты захочешь. Пожалуйста, не надо бояться. Я обещаю, что руки и губы буду держать в узде.

Эш, криво усмехнулась, глянув на мою руку на своем плече:

- Ага, пусти волка в овчарню – насмешливо пропела она.

Я полез губами за ее ухо. Отступать я не собирался. Даже, если придется пропустить целый урок, я получу ее согласие.

- Эш, я обещаю – прошептал я.

Эшли снова покачала головой и к моему великому удивлению согласилась:

- Хорошо, только давай недолго. А то Мари посадит меня под арест. И пойдем уже, через минуту урок. Не люблю опаздывать – деловито сказала она.

Настроение подпрыгнуло до высшей точки. Согласна! Большего пока и желать не нужно.

Мы вылезли из машины. Я вяло подумал: хорошо, что я ради понта затонировал все окна в машине, не то б мои одноклассники могли наблюдать милую сцену. Эшли застонала:

- Мать моя женщина и прочие родственники, чего они все там стоят и пялятся? – крайне раздражительным тоном сказала она.

- Вообще-то они пришли сюда учиться, как и ты. Эш, ты чего?

- Ничего – она задумчиво на меня посмотрела – Скажи мне, было ли у тебя в жизни такое, когда ты носишь внутри себя тяжелую гирю, она  очень тяжелая, и ты не можешь никому рассказать? И эта тяжесть настолько сильно придавливает тебя, что ты начинаешь срываться на людях.

О чем она говорит?

- Нет, не было – потрясенно ответил я.

Эшли покачала головой, тяжело вздохнула и тихо произнесла:

- Нет, и не надо. Только не тобой, Кел – она погладила мою ладонь – Мне пора увидимся на перемене.

И убежала. Я расстроенный остался стоять на месте. Что за тяжесть давит ей на плечи? Откуда столько тоски в ее голосе? Она должна смеяться и радоваться, а не сжиматься под грузом проблем. Сегодня же вечером все у нее выпытаю. Мне хотелось разделить с ней эту ношу. Нет, даже не так, забрать насовсем. Я ведь люблю ее.

Эшли

Первым был урок биологии. Мисс Сидон, почтенная старая дева, потрясая седыми буклями, уже начала заунывно бубанить про строение земноводных. Перспектива препарирования жабы не слишком радовала. А то, что саму мисс Сидон из-за непропорционально большого рта за глаза называли мисс Жаба, попахивало чернухой. Я ходила у нее в любимицах. Старушка сильно сдала в последнее время. И в преддверии законной пенсии, очень любила свалить на меня дополнительные занятия с нерадивыми учениками. Я никогда ей не отказывала, и частенько оставалась после уроков, в так называемом классе наказаний, помогать зубрить биологию отстающим шалопаям.

Братья Стайронс, Роланд и Стив, были мои подопечные. Как я с ними не билась, вдолбить в их кучерявые головы строение клетки, функции цитоплазмы и многое другое у меня не получалось. Они милашки и всегда относились к моим стараниям с большим уважением, но у меня сложилось стойкое впечатление, что у них в голове были сквозные дыры, в одну сторону влетало, в другую сторону вылетало. Один эпизодик, до сих пор вызывает у меня улыбку. Я битый час втолковывала Роланду Стайронсу о строении инфузории туфельки, а когда попросила его рассказать, что он понял. То Роланд ни в чем, особо не сомневаясь, на полном серьезе сообщил: «Инфузория туфелька питается через анальное отверстие» Я рассмеялась так громко, что мой гогот разбудил прикорнувшую мисс Сидон. Потом долго пришлось извиняться, и объяснять, что меня рассмешило, как Роланд чихнул. Ну, не могла же я, в самом деле, сдать несчастного Роланда. А из него получиться великий механик, он часто чинил, стареющий бьюик Грега.

Урок я слушала в пол уха. Как хорошо, что учеба заканчивается, во всяком случаи для меня, и сегодня последний экзамен. Весь урок я боролась с приступами раздражения. Оно проходило по мне, как рябь по озерной воде от колкого ледяного бриза. Все: шуршание открытой книги, чей-то нечаянный взгляд, стук открываемой двери, невинный возглас, тихое жужжание процессора, будило во мне непонятный приступ холодного РАЗДРАЖЕНИЯ, который тупой болью отзывался в голове. Мое лицо кривилось и подергивалось, хотелось встать и закричать: «Вы можете все заткнуться!!!!»

«Соберись, Эшли. Сосредоточься. Они ни в чем, ни виноваты. Этим людям невдомек твои проблемы. Они просто учатся, как все нормальные дети. Никто не должен пострадать из-за твоего зверя».

Уговоры помогали плохо. Я то и дело нервно раздирала кожу на руках, словно у меня часотка. До конца урока я досидела с трудом, и с огромным облегчением услышала звонок.

Когда я направилась на выход, Пол Крешем преградил мне дорогу. Раздражение вспыхнуло яркой вспышкой. Кого черта ему надо?! Белобрысый долговязый парень, в миг, стал для меня, красной тряпкой для быка.

-Чего тебе? – грубо спросила я, нервно раздирая рукой шею.

Пол колебался, и это еще более усугубляло мое состояние в худшую сторону.

- М-мм, Эшли, ты знаешь, что Ник и Кел вчера подрались из-за тебя?