Оборотень. Новая жизнь

А потом словно ангел вошел в церковь. Окно с витражом в конце зала не было забито досками, и цветное стекло вдруг вспыхнуло ярким светом. На миг Кроу подумал, что в этом окне возродился Иисус и теперь спускается, чтобы свершить над ним Свой суд. Прямо у них над головой висела осветительная ракета, сброшенная с самолета наведения. С самолета наведения? Кроу внезапно похолодел. На фоне луны пролетело тринадцать самолетов, и он решил, что это разведывательная вылазка. А что, если это не так? Что, если немцы сбрасывают ориентиры для бомбардировщиков, следующих за ними? Насколько масштабными могут быть последствия? Как бы в ответ на его вопросы вдалеке послышалось низкое глухое гудение. Ясно, что самолеты пока были еще далеко, но звук был интенсивным и более глубоким, чем во время предыдущих налетов. Так что же на них надвигается?

В церковь вошли Балби и Бриггс.

– Профессор Кроу, – произнес Балби, – вам необходимо пройти в бомбоубежище. Нас сейчас накроет огнем. Ариндону придется подождать.

Балби уже видел осветительные бомбы, спускавшиеся на парашютах, причем две из них – совсем рядом с ним. Он еще подумал, что они похожи на ангелов, посетивших Содом.

Кроу в церкви показался Балби каким-то странным и диким. Витражи были задуманы так, чтобы играть на солнце. Проходя через такие стекла, свет от осветительных бомб силой в миллион свечей расцвечивал внутренность церкви всеми цветами радуги, и кожа Кроу теперь напоминала шкуру какой-то пятнистой отталкивающей рептилии.

– Это пока что сигнальные огни, – сказал Кроу. – Пройдет еще по меньшей мере пять минут, прежде чем упадут первые бомбы, но это будут лишь «зажигалки» – расстановка светящихся ориентиров для дальнейшего бомбометания. По моим подсчетам, джентльмены, у нас есть еще двадцать минут, прежде чем угроза станет по-настоящему серьезной. А если уж дело будет совсем плохо, в церкви наверняка есть крипта[36].

Кроу проследовал по центральному проходу к большому изображению распятого на кресте Христа, расположенному в дальнем конце церкви, и втянул носом воздух. На фоне запахов ладана, вина и старинной древесины отчетливо пробивалось нечто совсем свежее. Кровь. Ариндон прятался здесь, Кроу был в этом совершенно уверен.

– Пойдемте в убежище, профессор! – крикнул ему Балби.

– Вы идите, – ответил Кроу.

– Пойдемте в… – повторил Балби, но его голос заглушило шорохом, напоминавшим стук капель сильного дождя, льющихся на крышу.

– Это зажигательные бомбы! – крикнул Кроу. – Чем досаждать мне, вы бы лучше помогли своим коллегам гасить огонь. Я очень скоро к вам присоединюсь.

Характер освещения начал меняться. Прежде под яркими осветительными огнями витражи расцвечивали кожу людей неестественными оттенками. Теперь же снаружи занялось сразу несколько небольших пожаров и свет от них начал вздрагивать и играть.

– Пойдемте… – еще раз попробовал уговорить профессора Балби, но потом покачал головой и выбежал из церкви.

Кроу начал осматриваться возле алтаря, заглядывать между рядами скамеек. Он все ближе подбирался к источнику запаха, в котором присутствовало что-то еще, какой-то нюанс, полутон, оттенок, – так бывает, когда, пробуя блюдо, вы улавливаете во вкусе намек на что-то неуместное, но при этом очень и очень знакомое. Возможно ли, чтобы здесь пахло волком?

На южной стене церкви имелось окно, на витраже которого был изображен сидящий Бог Отец с Иисусом по одну руку и Святым Духом – по другую. Троица. Триединое небесное начало на земле.

Сейчас Кроу уже чувствовал близость пожара, специфический запах фосфора, похожий на чеснок, как будто какой-то ужасный повар посыпал город едкой приправой. Кроу также ощутил изменение температуры. Куда бы он пошел, если бы хотел спрятаться? Наверх. След повел его в дальний конец церкви, в прохладный белый интерьер служебных помещений. И привел к толстой двери. Открыв ее, удивленный Кроу оказался на улице. Справа находился пролет узкой каменной лестницы, заканчивавшийся еще одной дверью. Кроу подумал, что она, должно быть, ведет в башню.

Направившись в сторону этих ступенек, профессор боковым зрением уловил какое-то движение. Со стороны собора шли двое дружинников противовоздушной обороны. Их лица были скрыты черными противогазами; в руках у одного из дружинников был автомат Томпсона.