Оборотень по наследству

«Здесь изложены личные указания моего клиента, – объяснил тот, вручая ему конверт. – Эдуард Кирилыч пожелал, чтобы я хранил письмо до самой его смерти, а потом передал вам в руки. Он просил вас отнестись серьезно и ответственно к этому посланию. Также я обязан со всей уверенностью заявить, что ваш покойный дядюшка в тот момент находился в здравом рассудке и не страдал психическими отклонениями. Его болезни носили чисто физический характер и не могли повлиять на умственную деятельность».

«Я в этом не сомневаюсь», – удивленно пробормотал Николай.

«Что ж, молодой человек, на этом мои полномочия заканчиваются. Надеюсь, мы поняли друг друга!»

В конверте оказался лист бумаги с написанным от руки текстом, который наследнику пришлось перечитывать несколько раз.

Добравшись до усадьбы, Николай первым делом направился в кабинет дяди, нашел встроенный в стену замаскированный сейф и набрал указанный в письме код. Дверца открылась, и его взору предстала прямоугольная деревянная шкатулка размером примерно двадцать сантиметров в высоту и пятнадцать в ширину. Ничего иного в сейфе не было!

«Где же ключ?» – недоумевал он, разглядывая крохотный замок.

Покрутив шкатулку и убедившись, что она довольно прочная, а крышка плотно пригнана и так просто ее не откроешь, Николай поставил вещицу обратно и запер сейф. Ему нужно было время подумать.

Дядюшка намеренно не оставил в сейфе ключа от шкатулки или просто забыл? Он хранил ключ в другом месте? Или же тот потерялся? Если старик держал ключ отдельно, а смерть настигла его внезапно, то отыскать маленький предмет в огромном доме вряд ли удастся.

В письме о ключе не было ни слова. В сущности, это не важно. Ведь покойный ясно выразил свою последнюю волю. Он настоятельно просил племянника ни в коем случае не открывать шкатулку! Более того, дядюшка велел тайно вынести ее подальше в лес и закопать поглубже. А после навсегда забыть об этом.

Николай задался вопросом: почему старик сам тем же способом не избавился от шкатулки, если она представляла опасность?..

Глава 25

Доктор целый час провозился с Аней, прежде чем приступить к расспросам. Отпаивал ее целебным настоем, осматривал раны и ссадины, и мало-помалу девушка разговорилась. Она плохо помнила ночные события.

– Я услышала выстрел… побежала… было темно и страшно…

– За тобой кто-то гнался?

– Мне показалось, да… Кто-то сорвал у меня с головы шапку…

– Не обязательно, – возразил он. – Ты могла зацепиться шапкой за ветку или сук.

– Я ничего не соображала от ужаса, – призналась девушка. – Летела напролом… сквозь кусты… Кто-то хватал меня за руки!

– Деревья, вероятно, – улыбнулся Илья.

До этого он молча стоял у окна и наблюдал, как в лужах пузырится вода. В саду стонали от ветра старые яблони. Почти вся листва обсыпалась и лежала на земле. В такую погоду нечего и думать найти хоть какие-то следы ночного происшествия. Дождь все смыл.

– Деревья? – переспросила Аня и медленно покачала головой. Ее мысли путались, в груди похолодело. – Да, но… не совсем… Я слышала за спиной сопение животного!.. Оно было большое, как… медведь…

– Ага! Динозавр, – нервно хохотнул Илья. – Размером с трехэтажный дом.

Аня смутилась и отвела глаза. Она опять что-то не то сморозила. Илья недоволен. Теперь он окончательно отвернется от нее.

– Не слушай его, – с сочувствием проговорил доктор. – Он невыносим, когда не выспится. Эта ночь всем далась нелегко.

– Я только хотела…

Слова застряли у нее на языке. Она покосилась на Илью и покраснела. Он все подвергал критике, и девушка боялась вызвать его насмешки.

– Аня, кто порвал твою одежду? – мягко спросил доктор. – Ты помнишь, что случилось?

– Кажется, я… зацепилась ногой за корень и упала…

– Ну?

– Я куда-то скатилась и плюхнулась в жидкую грязь… Сверху навалилось что-то мохнатое, зловонное… блеснули когти… и я… потеряла сознание…

Илья подошел к кровати, на которой полулежала девушка. Доктор взбил подушки и подложил повыше, чтобы ей было удобнее. Волосы Ани после мытья слегка вились, черными прядями обрамляя ее лицо с лихорадочным румянцем на скулах.

– А потом? – не выдержал он. – Что было потом?

– Не помню…

Она закрыла глаза и судорожно сглотнула. Из-под ее длинных ресниц выкатились слезинки и поползли по щекам.

Антон жестом показал другу на дверь со словами:

– Выйдем. Ане надо отдохнуть, прийти в себя. Пусть поспит до обеда, а там посмотрим.

В кухне они сели за накрытый к завтраку стол. Катерина Матвеевна еще до приступа успела поджарить яйца с картошкой и оставила сковороду на печи.

– Будешь есть?

Илья кивнул, хотя не ощущал голода. Он не мог отделаться от мысли, что стал свидетелем какого-то мрачного розыгрыша.

– А у меня кусок в горло не лезет, – признался доктор. – Считай меня психом, но… я тоже видел какого-то зверя! – выпалил он. – Скажешь, нам всем померещилось? Мне, Ане, Савелию…

– Допустим, нет. Что ты видел? Конкретно.

– Тушу, обросшую длинной шерстью… сверкающие во тьме глаза… Аня права, еще было зловоние. Запах падали…