Оборотень по наследству

«Что ж ты до сих пор никого не окрутила, если такая умная? – не осталась в долгу Нина. – Тесто прокисло? Или начинка не удалась?»

Подруги беззлобно посмеивались друг над другом и не обижались. Однажды они на пару отправились к бабке Акулине, на судьбу гадать. Ради хохмы! Только разговор там вышел серьезный.

Воспоминания вдруг нахлынули на Нину, всплывая в сознании так живо и подробно, словно это было вчера…

Гадалка отчитала Ольгу за легкомыслие и велела бросить пивной ларек. Иначе, мол, счастья ей не видать.

– Это почему же? – удивилась та.

– Ты мужиков спаиваешь, а им хмель не на пользу, – отрезала Акулина. – Другие бабы тебя проклинают, от того ты одна кукуешь. Иди молоком торгуй! Ягоды продавай, грибы!

– Ага, разбежалась! – возмутилась Ольга. – Я спину гнуть за копейки не собираюсь!

– Выбирай, голуба, – рассердилась бабка. – Либо легкие деньги, либо женское счастье.

После таких слов Ольга сникла и пригорюнилась. Весь ее задор потух, бравада улетучилась.

– Иди, твоя очередь, – буркнула она, пропуская Нину в темную горницу, пропахшую травами и воском. – Я больше сюда ни ногой!

Та отчего-то оробела, на ватных ногах подошла к Акулине и опустилась на скрипучий стул.

Бабка долго лила воск в воду, потом разбила яйцо, шевеля губами, пристально смотрела в медную чашу. Жгла толстую свечу, палила срезанную у Нины прядь волос.

– Ну, что меня ждет? – не выдержала клиентка. – Детишек с моим Васей заводить можно?

– О детишках забудь, – хмуро ответила гадалка. – Не хочу тебя пугать, но… зря ты за Ваську вышла. Не доведет тебя это до добра!

– В смысле? – вытаращилась Нина, холодея от услышанного. – Он меня бросит, что ли?

– Хоть бы и бросил, большой беды я в том не вижу.

– Значит, что-то еще худшее случится?

– Уходи от мужа, пока не поздно! Переезжай к матери! – сердито заявила Акулина, и глаза ее, окруженные старческими морщинами, сузились донельзя. Будто и не глаза это вовсе, а две кривые черточки под выцветшими бровями. – Уходи! А не послушаешь, не взыщи! Пропадешь! – повторила она и быстро задула свечу. – Я все сказала! Иди, не испытывай мое терпение!

Нина выскочила из горницы как ошпаренная, кинулась из бабкиного дома вон, на ступеньках споткнулась и упала, больно стесала коленки.

Ольга, недовольная и расстроенная гаданием, поджидала ее на лавке у забора.

– Ты чего? – всполошилась она, протягивая подруге руку. – Вставай! Ой, у тебя кровь… Акулина злая! Сама без мужика векует, вот и пугает других баб! Она мне нарочно гадости напророчила! И тебе, видать, тоже от нее досталось!

Жалуясь друг дружке на зловредную бабку, женщины побрели домой и дали себе зарок больше не гадать. С тех пор Нина нет-нет, да и возвращалась мыслями к советам Акулины. К матери, как та настаивала, она не переехала, продолжала жить с мужем. Но с каждым днем разрасталась пустота в ее сердце, гнетущая тревога порождала бессонницу. Особенно сильно накатывала тоска осенью, когда темное небо сочилось дождем, гудел в печной трубе ветер, а из лесу со стороны болот доносился заунывный волчий вой.

У-у-уууууу! – раздавалось в непроглядной ночи. – У-у-ууу!.. У-уу-уууууу!

Нина прислушалась и задрожала от страха. Неужели жуткий вой звучит не в ее памяти, а наяву?

Ужасные звуки повторились: у-у-ууууууууу!.. у-у-у-у-у!

Женщина отдернула штору и приникла к окну, всматриваясь во мрак. По крыше деревянного дома стучал ливень, старый ясень у забора неприятно поскрипывал. Нине казалось, во тьме крадется огромная косматая тень, тяжело ступают, шлепают по грязи звериные лапы…

– Ой, мамочки! – в панике вскрикнула она. – Помогите!.. Кто-нибудь!..

Рядом, в домике Ольги через дорогу, теплился в окошке свет. Этот тусклый огонек в ночи стал для Нины единственной надеждой на спасение. Подруга всегда выручала ее в трудную минуту. Вдвоем они справятся с любой напастью.

Сердце стучало в горле, пульс оглушительно шумел в ушах. Нина решила, что без Ольги она просто умрет от страха. Надо бежать за помощью, и будь что будет. Она накинула на плечи дождевик, взяла в сенях вилы и выскользнула во двор…

* * *

Воронин не стал нагнетать ситуацию.

– Пожалуй, пойду-ка я спать, – заявил он, поднимаясь из-за стола. – Устал! Да и вам, Илья, пора отдыхать. Утро вечера мудренее. Если еще будут ко мне вопросы, завтра поговорим.

– Спокойной ночи, – кивнул тот.

«Знает он, что Полухин ушел из дому? – гадал Илья. – Или прозевал момент? Скорее второе. Он сидел тут и пил, залил глаза алкоголем и предавался своей обиде. Значит, был глух и слеп! Это мне на руку…»

Когда управляющий, покачиваясь, вышел из кухни, Илья допил свою порцию виски и отправился… в каминный зал. Здесь еще пахло дымком, перегоревшие угли краснели в темноте. Он включил свет и направился к стене, увешанной картинами чудовищ.

– «Бестия Эксмура», – прошептал Илья, остановившись у изображения исполинского собакообразного существа. – Нападала на окрестные фермы и потрошила овец, которых находили со следами огромных зубов. Эти факты до сих пор ставят в тупик зоологов…