Оборотень по наследству

Он перешел к следующей картине. Это была «Черная Шкура», – призрачный пес, обитающий в средневековой Англии. По легенде, его черная, как сажа, шерсть издавала отвратительный запах, а посреди лба торчал единственный глаз. Очевидцы утверждали, что чудище извергало пламя из пасти. По ночам оно бродило по кладбищам, издавая сатанинские завывания.

«Болотные псы бегают прямо по топям, куда человеку даже ступить опасно, – вспомнил Илья слова хозяина дома. – Но они обитали не на болотах, а в лесу. Если кому-то доводилось встретиться с таким зверем, тот гнал жертву до тех пор, пока она не падала замертво!»

Илья ходил от полотна к полотну, рассматривая адских тварей и представляя себя на месте людей, которые сталкивались с ними. Жутко, наверное, быть растерзанным на куски!.. Ощутив дурноту, он сел в кресло возле камина и поворошил кочергой остывающие уголья.

Что же на самом деле происходит вокруг этой усадьбы? В странной местности, называемой аномальной зоной? В заброшенных деревнях-призраках?.. Следует ли верить кладоискателям и Савелию? Что случилось в Борисовке и на старом погосте?

– Что я сам видел и чувствовал прошлой ночью? – прошептал Илья.

Возможно, люди здесь страдают массовым психозом и начинают повторять несусветную чушь, передавать выдумки из уст в уста, принимая больное воображение за реальность? Кто может ответить на этот вопрос?

В доме царила тишина, нарушаемая лишь непогодой. Должно быть, ужасно сейчас находиться на улице, под дождем и на ветру брести по грязевой жиже… проваливаясь в ямы и взбираясь на холмы. Нужно очень сильно разозлиться, чтобы отправиться в этот ад по собственной воле, как Николай Полухин. Видно, здорово его все достало!

Илья посидел еще немного, прислушиваясь к шорохам внутри дома, который жил своей жизнью, стонал, дышал, отзывался на внешнее воздействие недовольным ворчанием.

– Крепись, дружище, – обратился к нему гость. – Под твоей крышей находятся пятеро людей. А твой новый хозяин на собственный риск пробирается сквозь ночь и бурю… ради того, чтобы уберечь любимую жену и самого себя от неведомой опасности! Если хочешь знать, я считаю его поступок подвигом… Да, да! Он почти герой, этот Николай…

Илья ненавидел пафос, но личность молодого Полухина произвела на него сильное впечатление. Этот мужчина достоин стать главным героем сериала. Воронин, его основной антагонист, будет разоблачен и побежден.

– Так я и сделаю, – пробормотал сценарист.

Он перебирал в уме прочих претендентов на злодея-убийцу: Лютиков, Савелий, Назар… даже доктора Завьялова нельзя сбрасывать со счетов. Чем черт не шутит?.. Да любой житель поселка может оказаться злоумышленником! Хоть сам капитан Бутенко или кто-то из его подчиненных.

– Оборотни в погонах, – хохотнул Илья. – Избитый сюжет. А дамы?.. Нет, не женское это дело, держать на болотах кровожадное чудовище. Может, я недооцениваю слабый пол?..

Глава 36

– Слушай, как думаешь, Васька до дому добрался? – спохватился Савелий. – На дворе тьма тьмущая, а он едва на ногах стоял. Его баба нам плешь проест, ежели что. Может, зря мы его выперли?

– Да он бухой был вусмерть, – возразил Лютиков. – Еще пивом догнался на посошок. Ни хрена не вспомнит! Мы-то здесь при чем? Он вообще должен в засаде сидеть, у погоста.

– Точно.

– После того как ты его застращал, он сам домой рвался, – напомнил кладоискатель. – Нинку свою охранять!

Савелий согласно кивал, но его продолжали мучить тревожные мысли. Случись с ментом какая-нибудь оказия, кто будет виноват? Они с Лютиковым!

– Бутенко нам не спустит, – сдвинув брови, сказал он. – Нинка в первую очередь ему жаловаться побежит.

– Откуда ей знать, что Васька с нами пил?

Охотник не мог усидеть на месте, ходил из угла в угол, потирал ноющий затылок. В горнице пахло керосином и перегаром, лампа светила тускло, и это унылое желтое сияние навевало тоску.

– Башка раскалывается, – пожаловался он. – И сердце ноет.

– Мишаня спать пошел, и ты ложись, – распорядился Лютиков. – К утру полегчает.

– У меня сна ни в одном глазу. Тошно на душе, хоть волком вой! Как бы чего не стряслось!

– Хватит каркать. Не то в самом деле беду накликаешь.

– Что, если Бутенко прав? – не унимался Савелий. – Мы разбойника потревожили, а он теперь мстить будет?

– Да чего там? Копнули пару раз, и то с краю. Сама могила глубоко под камнем, до нее так просто не достать. И Васька нам помешал! Не успели мы с тобой злого духа выпустить.

– Что-то мне не по себе. Так и подмывает пойти за Васькой, проверить, не свалился ли он где-нибудь по дороге мордой в лужу? Захлебнется ведь!

– Нашел, о чем переживать! – вспылил Лютиков. – Менты все бухают до чертиков и ничего!

– Вот именно, до чертиков… Душно мне! – пожаловался охотник. – Керосином воняет… Окно надо открыть.

Он распахнул створку, впустил в горницу холодный воздух, напоенный дождем. Ветер дунул, хлопая рамой и вздымая занавеску и скатерть на столе.

– Экий ты медведь! Стекло разобьется, – выругался Лютиков, оттесняя гостя в сторону. – Досками, что ль, забивать прикажешь?