Оборотень по объявлению. Альфа ищет пару [СИ]

— Выбери одежду, — сдавленным голосом сказал он, помедлил, а потом отвернулся. Закрыл глаза, глубоко вдыхая запах любимой женщины. Но привкус железа во рту дразнил аппетит волка, и он на секунду отлучился к машине, чтобы прополоскать горло. Повернулся к кустам, у которых оставил лисицу, и встретился с зелеными глазами Кати. В его рубашке она была такая беззащитная, такая нежная, что вызывало одно чувство — защитить от всего мира. Голые ноги пробуждали аппетит другого рода, и щеки девушки за секунду запылали краской, и она отвернулась, встряхнув головой. Альфа медленно, не стыдясь своей наготы подошел сзади и положил руки на плечи. Не говорил ни слова, только слегка поглаживал кожу через ткань рубашки. Пока Катя не двинула нервно плечами, стряхивая руки. Повернулась, старательно глядя в его глаза, кусая губы, бегло осматривая его лицо. А он смотрел на ее губы и вспоминал их мягкость и страсть… — Отвези меня домой, — сглотнув неуверенность, попросила она. — Что? — не сразу осознал услышанное альфа. Девушка захлопала ресницами, расстроено, а потом еще раз повторила свою просьбу:- Отвези меня домой, — и с надрывным нажимом добавила: — Пожалуйста. Суворов посмотрел на ее встрепанные рыжие волосы, заглянул в встревоженные глаза, остановился на маленьких, но упрямо поджатых губах. Прошелся вниз по женскому силуэту и замер на голых ногах. И понял — он не отпустит ее. Даже на час, на полчаса, на минуту. — Одень мои брюки и ботинки, холодно, — он поставил перед ней пару обуви огромного размера, и Катя удивленно подняла с них взгляд на волка. А потом медленно покачала головой:- Нет. — Тогда садись в машину, — Суворов налег на природный «костыль», наклонился к девушке и одним слаженным движением завалил ее к себе на плечо. — Ай! — вскрик разбудил маленьких пташек на соседнем дереве, они взметнулись ввысь и с шумом разлетелись по другим домикам. Стас подошел к машине, открыл дверцу и аккуратно посадил девушку в салон. Трюк был под стать артистам цирка, и он внутренне смеялся над собой. Протез ждал своего недогадливого хозяина всего в нескольких метрах, и если бы у альфы голова не была забита только одной лисицей, он бы сделал все по уму. А так ему оставалось только подтрунивать над собой. Вернувшись к одежде, он первым делом закрепил протез, надел белье, брюки, влез в ботинки и взял пиджак в руки. Повернувшись к машине, он заметил, как Катя перелезает обратно с водительского сиденья и замер в удивлении. Неужели, хотела завести машину без него? Оставить волка здесь? Он нахмурился, но решил сделать вид, что ничего не видел. Вернулся к машине, вставил ключи в замок зажигания и тронулся с места.

— Возьми пиджак, будет теплее, — он завел руку за спинку сиденья, протягивая одежду. А Катя все медлила. Он молча продолжал держать на весу, руля левой рукой и по резкой дуге вошел в поворот. Вот тогда девушка быстро выхватила пиджак у него из рук, боясь лишать водителя второй руки. Альфа настроил зеркало заднего вида так, чтобы видеть девушку, но получил в ответ угрюмый взгляд. — Я скучал, — признался он. Катя фыркнула и отвернулась к окну, часто заморгав ресницами, отчего брови Суворова сошлись на переносице. Он не хотел, чтобы она расстраивалась…

Глава 22

— Мы не туда едем… — проглотив, наконец, страх, я поправила пиджак Суворова на своих плечах, закутавшись еще сильнее. За окном мелькал пейзаж пригорода, и я понимала, что волк упорно везет меня в свое логово. Спаситель с невинной жертвой? Герой с победой? Или захватчик со своим трофеем? Кто я для него? Его профиль был черен на фоне ночного неба, проглядывающего через машинное стекло. Или же он сам выглядел мрачно? Я не могла понять. Он неуловимо изменился: взгляд, походка, даже телосложение стало еще мощнее! Смотря на него, некоторые могли бы увидеть в его глазах приговор — они были словно нечеловеческими. Но я его не боялась! Уговаривала себя, что должна, просто обязана! Особенно после того, как видела его окровавленное лицо после превращения. Загоняла обратно странную гордость, которая словно павлин, распустила перья у меня внутри: «Он спас меня!» Дурочка! Готова была повиснуть у него на плече и рыдать! Мне хотелось этого до безумия, рассказать ему, через чего мне пришлось пройти в клане Бродячих! Но вместо этого я подняла голые ноги, обхватила колени и спрятала лицо, наклонившись к ним. Загородилась от него огненной завесой волос, то открывала рот, чтобы задать вопрос, то закрывала. И так больше и не вымолвила ни слова. Я не ошиблась в своих предположениях — Суворов привез меня в особняк, встречающий нас открытыми настежь воротами, словно ожидающий дорогих гостей. Только оборотни, высыпавшиеся из-за всех углов, нарушили атмосферу дружелюбия. Они были явно встревожены за альфу. Егор еле дождался, пока машина остановится, и уже напряженно ожидал у водительской двери, не смея открывать сам. Стас быстро оценил возникшую суматоху, повернулся, раскаянным взглядом пробежался по моей фигуре, заглянул в глаза и сказал: