Оборотень по объявлению. Тень (СИ)

– Это я. Сейчас ты видишь меня настоящего. И ты меня так достала, девочка, – Тень положил свою лапищу мне на заднюю часть шеи.

Мурашки поползли по позвоночнику.

Между нашими лицами – сантиметров двадцать, не больше. Между нашими взглядами – электрический ток, молнии. Между нашими сердцами – пропасть.

– Бе-ги, – прошептал одними губами Тень.

Я со всхлипом втянула воздух. Истерика клокотала в горле комком невыплаканных слез. Почему-то я все еще стояла. Почему-то я все еще искала в глазах Тени подсказку.

Его черный туман глаз был нечитаем, сколько бы я не смотрела. И тут на миг, всего на мгновение, я увидела голубой взгляд зверя.

Неожиданно я получила резкий толчок в плечи и полетела назад. Лишь когда больно ударилась о входную дверь спиной, открыв ее собой, и упала на спину, поняла, что это Тень толкнул меня.

Сильно. Безжалостно. Так, чтобы я вылетела из дома всем Бродячим на обозрение.

Сначала меня окутала тишина, а потом хохот бродячих.

Нога взорвалась такой болью, что закружилась голова, и я не удержала всхлипа. Но я все еще смотрела на Тень, с опозданием осмысливая случившееся.

Наемник стал белее полотенца на своих бедрах.

Сжал кулаки.

Отвернулся.

Сделал шаг прочь.

А потом резко повернулся, и через секунду я была на руках Тени.

Мы оба дышали, будто после забега на скорость. Мы оба не могли оторвать друг от друга взгляда.

Тень сжал челюсть так, что желваки заходили на скулах. Я чувствовала, как его трясет всего.

– Принцесса, – вдруг обратился он ко мне как в старые добрые времена. – Перед тобой выбор жизни: в мою спальню или вон?

Тень

Когда я увидел спокойно спящую на съемной квартире Настю, натянутые до предела струны души лопнули так, что зазвенело в ушах.

Что я только не передумал.

Что я только не пережил за эти часы…

Отправив вертолет с Линой и Сеней, я стал искать зацепки у лаза Бродячих, а нашел послание в нише у выхода, адресованное непосредственно мне:

“Оставаясь на одном месте, пускаешь корни. Становишься, уязвимым и предсказуемым. А наемник должен быть неуловимым.

Ты лучший, Тень. Ты достоин возродить Бродячих. Только они оценят твои способности. Все эти гибриды, волки, медведи и лисы тут же поверили в твою виновность, потому что никогда не доверяли тебе. Ты всегда оставался чужим, опасным. Они боятся тебя. И не зря.

Докажи, что достоин уважения, и тогда все другие кланы склонят перед тобой головы. Покажи этим сукиным сыновьям, которые сейчас тебя ненавидят и обвинили во всех грехах, что ты не отброс. Не мусор, который можно выбросить. Иначе они никогда не будут считаться с тобой.

Тем более, у тебя больше нет слабости в виде девчонки.

Вот список бывших членов клана:

………..

………..

………..

………..”

Я сжал лист так, будто это была шея автора письма. Кровь с невероятной скоростью побежала по жилам, а из носа будто не воздух выходил, а пар. Тело было готово к бою, а врага не видно.

Нет слабости?

Что это означает? Этот урод имеет в виду то, что я выпил пилюлю или…

Или что-то сделал с Настей?

Что, если он украл ее также, как Лину? На примере девчонки он показал, что сделать это – раз плюнуть. Теперь у меня не осталось сомнений в том, что яд, который поразил Лину в тоннеле, не случаен.

И еще Сеня тут один был, да еще привязанный к плоту.

Меня запугивали.

Угрожали.

Шантажировали.

Жажда убивать осушила горло.

Не успел осознать, как уже летел на мотоцикле в сторону города. Мне нужно убедиться, что Настя в порядке. Думать ни о чем не могу, кроме этого.

Машины свистели мимо, возмущенные гудки ударяли в спину.

Я бросил мотик прямо у подъезда, пронесся по лестничным пролетам и остановился перед дверью. Где же ключ? Я же делал.

Хотя нюх и слух уже дали ответ – Насти в квартире нет.

И все же я нашел этот чертов ключ на связке, открыл дверь и прошелся по квартире. Здесь было только три запаха: самой Насти, Сени и Лины. И больше никого.

Но это еще ничего не значило.

Я сел на мотоцикл с чувством, будто меня душат. Едва смог собрать мозги в кучу и заставить себя думать.

Сначала нужно объехать все места, где может быть девушка. Все до одного.

Сеня бесполезен. Улетая на вертолете, он дал понять, что думал о том, что Настя со мной.

Этот факт выбрасывал меня в невесомость – я не чувствовал землю под ногами.

Через несколько часов я горел агонией безрезультатных поисков. Мне казалось, что меня живьем жарят на сковороде.

Я метался между слепой яростью и глухим отчаянием.

Я был готов найти каждого Бродячего и разрезать на ленточки. Хоть кто-то да выдаст того, кто это затеял. Не дам собой помыкать. Не дам упасть хотя бы волосу с головы Насти.

И в тоже время мои кишки скручивались в узел от осознания, что одно мое неверное действие может стоить принцессе жизни.

Я ненавидел слабость, но сейчас был слабаком. Я был трусом, потому что в один момент подумал пойти на поводу у шантажиста, лишь бы Настя осталась цела.

Голову вело от картинок возможного развития событий. Что, если он сделал с Настей то же, что и с Линой? Что, если просто устранил?

Я теперь убедился в природе своего врага. Это Бродячий.