Оборотень в погонах

– Это сколько угодно, – ухмыльнулся я. – Хоть с простыми стрелами, хоть с заговоренными. Для того, чтобы по нашим окнам лупить, армейская бомбарда нужна.

– Так что же вы все-таки предлагаете? – спросил Зорин.

– Есть одна забавная идея…. – Я окинул фигуру брата благочинного скептическим взглядом. Расстаться со своими служебными прибамбасами он вряд ли согласиться… ну да ладно, и так сойдет.

– Откройте ящик в секретере, – попросил я. – Справа от вас, второй сверху. И достаньте оттуда ошейник. Такой черный, кожаный, с медными треугольничками. Он там прямо сверху лежит… первое, что в глаза бросается.

– Этот?

– Он самый. Нет-нет, мне его протягивать не надо. Это вам.

– Мне? – недоуменно переспросил Зорин. – Но… даже если я перекинусь, он все равно никоим образом…

– Просто нацепите его на руку, – предложил я. – Или лучше на ногу, тогда, может, спадать не будет. Я, конечно, заранее приношу вам свои извинения за возможные неудобства, но это единственный маскирующий талисман, оставшийся незадействованным.

– А дальше что? – осведомился благочинный, закатывая штанину и подозрительно косясь на Македонского. Должно быть, опасался, что кот не согласится одолжить обновку.

– Кажется, – слабо улыбнулся Шар, – я догадываюсь, что собрался предпринять Сева. Ты хочешь устроить засаду на охотника, не так ли?

– Именно, – кивнул я. – Мина сработала… и если они достаточно долгое время не смогут засечь наше присутствие, им придется предположить, что они осаждают морг.

– Тогда предлагаю перейти наверх, – сказал Шар.

– Зачем?

– Потому что в стоящих там валлонских креслах мы сможем расположиться куда большим удобством, чем на имеющихся здесь колченогих творениях раешного столярного искусства, – пояснил эльф. – И сделать это я настоятельно рекомендую как можно быстрее, пока они окончательно, – он вытянул руку, указывая на тлеющую под карнизом бирюзовую нить, – не сломали нашу защиту от прослушки.

– Ну, – с явственным сомнением в голосе произнес Зорин. – Не могу сказать, что эта ваша идея мне по душе, но поскольку ничего лучше сам предложить не могу…

– Короче, принято единогласно, – перебил я его. – Тогда тихонько поднимаемся наверх, располагаемся в креслах – и сидим как мышки в норке! К тебе, хвостатый, это особенно относиться, понял? Сидеть тихо! Тихо сидеть!

– Мяв, – недовольно отозвался Македонский.

– Будешь много выступать – уши бантиком завяжу! – пообещал я.

– Мя-я, – презрительно процедил кот и, недобро прищурившись напоследок в мою сторону, развернулся и двумя гигантскими скачками преодолел ведущую наверх лестницу. – Мр-мряв!

После долгих часов, заполненных вязкой тишиной, треньканье зеркальной рамки прозвучало подобно грому небесных литавр.

– Кажется клюнуло, – старательно проартикулировал я, разевая рот подобно выброшенной на берег рыбе. – Проверяют.

– Не думаю, – отрицательно качнул головой эльф напротив. – Это было слишком глупо… даже по людским меркам.

– Здравствуйте, – донесся из зеркала сонный голосок бесенка-ответчика. – К сожалению, никто из хозяев этого зеркала не может сейчас ответить на ваш вызов. Пожалуйста, продиктуйте мне все, что вы хотели бы им сообщить, и я непременно передам этим козлам ваше сообщение при первой же возможности.

– Сева, привет! – При звуках девичьего голоса меня бросило в дрожь. Зорин тоже напрягся, не сразу, видно, осознав, что появившееся в туманном стекле личико принадлежит не Арине Валевич, а её сестре. Интересно получается: я путаю девушек на вид, а он – на слух. – Извини, что беспокою ни свет ни заря… просто…просто мне очень захотелось поговорить с тобой.

Я за хвост выдернул бесенка из зеркала, мысленно пообещав, что за козла он еще ответит. Стекло пошло мелкой рябью, потом застыло вновь.

– Я не сплю, – ответил я громче, чем хотел: приходилось перекрикивать обиженное верещание беса. Зорин украдкой показал тому крест, и нечистый обморочно повис у меня в руке. Иногда мне кажется, что эти самоответчики обходятся куда дороже, чем мы за них платим!

– Ой, – смутилась Марина. – Ты извини, что я тебя подняла…

– Говорю – не спим мы, – я попытался напустить на себя разудалый вид. – Македонский, подтверди!

– Ммря, – односложно ответил кот.

– Да мы с Аришей тоже, – смутилась девушка. – Она меня подняла… теперь обе мечемся, куры безголовые. Что-то нехорошее в воздухе висит.

– Как так? – не понял я.

– Глаз дурной, – объяснила Марина. – Мы, конечно, ведьмы недоученные, с третьего курса ушли… но уж настолько-то нас успели просветить. Смотрит кто-то дурным глазом, да так злобно – мурашки по коже. А кто – не знаем.

«Зато мы знаем», мелькнуло в голове. Но как люди Городницкого вышли на сестер? Через меня?… Или вели слежку за благочинским господством еще со среды, с нашей гусарской пирушки?

– Сидите дома, – жестко проговорил я. – К окнам не подходите. Ждите нашего звонка.

– Сева? – недоуменно переспросила девушка. – В чем дело? Что-то случилось?

Ну и как я буду объясняться? Проклятие, сколько лет прошло, как я вернулся из-за речки! Почему осталось при мне убеждение, будто приказы – не обсуждаются?