Оборотная сторона бессмертия (СИ)

У Драко начиналась истерика. Весь ужас последних лет навалился с новой силой. Страх, боль, смерть… Безносый, красноглазый монстр, насмешливо рассматривающий, почти ласково поглаживающий кривыми холодными пальцами его щеку и бросающий: «В Хогвартс! Ты – наше главное оружие, юный Малфой! Твое место рядом с Поттером!». Ужас в глазах матери, трясущиеся руки измотанного Азкабаном отца…

- На мне его метка… - бормотали бледные дрожащие губы. – Я… я опасен для Поттера? Сателлит? У Темного Лорда… никого не было…

Новое жуткое воспоминание о прикосновениях ледяной, сухой, словно покрытой чешуей кожи накатилось волной ужаса и отвращения, скрутив внутренности в тугой узел. Неужели это чудовище кто-то мог любить так, как Драко любит Поттера?! Любить… Желать… Так же бояться за его жизнь, так же скучать…

Взгляд парня метнулся к стоящему за спиной Уилана Крису. Мальчонка был бледен и кусал губы.

- Крис… Что ты знаешь? – выдавил Малфой.

- У него был сателлит. Он его прятал, - пробормотал Канингтон. – Говорил, что когда я вырасту, безопасность сателлита будет моей работой…

Драко вновь взглянул на взрослого вервольфа:

- Сателлит… Он будет мстить? Гарри…

Уилан вдруг усмехнулся:

- А ты бы мстил? – и тут же схватил пошатнувшегося юношу за плечо. – Малфой, мать твою, ты чего? Да все с ним в порядке!

- Я хочу ему написать… - прошептал Драко, закрыв глаза, попытался взять себя в руки и добавил более уверенно: – Мне нужно написать ему… Отправишь?

- Куда же я денусь, - хмыкнул Уилан и отпустил парня. – Садись за стол.

Альфа пододвинул к нему чернильницу, положил перед ним бумагу и, слегка сжав плечо, улыбнулся:

- Вот это правильно, сателлит. И, вот еще что, Малфой… Не ходи как в воду опущенный, не привлекай ненужного внимания, - и, направившись к выходу, добавил: - Еще раз застану в одной койке – обоих выпорю и отправлю к Барнзу в кресло…

- Не будем мы больше, - вновь виновато забормотал Крис, а Драко уже никого не слышал, быстро выводя на бумаге:

«Поттер, Темный Лорд был Электи. Его сателлит жив. Оборотни считают, что именно из-за этого метки у Пожирателей не пропали совсем. Как освободишься, сразу напиши. У меня нехорошее предчувствие. Нужно поговорить. Д.М.»

Он несколько минут снова и снова перечитывал короткий текст и, наконец, приписал: «P.S.: Будь осторожен, не ищи приключений на обещанную мне задницу, Герой.»

***

Блейз ругал себя последними словами. И с чего он взял, что интересоваться проблемами близких людей неприлично? Да, он никогда не считал своих отчимов близкими людьми, уж больно часто они менялись – от знакомства до похорон иногда не проходило и года. Но Кингсли успел прикипеть к душе, и сейчас, не зная, где он, и что с ним, парень нервничал, словно речь шла о родственнике.

Запах сильнейшего стресса Блейз уловил еще в понедельник. Вышедший из камина Кингсли, казалось, находился на грани инфаркта. Парень открыл было рот, чтобы спросить, что произошло, но министр вдруг улыбнулся, приветливо и открыто, и вопрос, показавшись неуместным, застрял в горле.

Вечером за ужином аромат нервного напряжения не исчез, но Шеклболт смеялся, искренне интересовался, как прошел день и у любимой, и у ее сына, и даже у домовика, отвешивал комплименты миссис Забини и целовал тонкие пальчики… И парень, понимая, что министр тщательно пытается скрыть от домочадцев то, что у него на душе, снова решил промолчать. И день спустя Блейз опять не смог себя заставить задать пару вопросов, и еще через день.

А потом Кингсли вернулся вечером совершенно потерянный. От него пахло сыростью, плесенью, затхлостью, человеческими испражнениями… и Люциусом Малфоем. На этот раз Блейз не выдержал – вопросы задал… Но ни одного вразумительного ответа не получил. Шеклболт только растерянно пробормотал, что с Малфоями все нормально, и Драко не о чем волноваться.

На следующий день отправившись в лагерь, Блейз не стал даже заикаться любимому о родителях, все равно толком рассказывать было нечего, только тревожить лишний раз невеселыми мыслями. А когда Забини вернулся домой, расстроенный странной отчужденностью Драко, его встретила такая же расстроенная мама – министр, спешно собравшись, отправился в срочную командировку, не сообщив ни куда он, ни сколь долго будет отсутствовать.

И вот уже четвертые сутки от него не было вестей, а приставленных к дому и к нему лично авроров под дезиллюминационными чарами Блейз почувствовал сразу, и это не добавляло оптимистичности настроению парня.

Говорить матери про невидимую охрану Забини не стал, она и без того была расстроена, не хватало ей еще лишних переживаний, но самому понять, в чем дело, очень хотелось.

Для начала Блейз решил поиграть в их же игру, надеясь послушать, о чем говорят доблестные авроры, когда рядом никого нет. Укрывшись под дезиллюминационкой, парень шагнул за границы владений Забини-Мэнора и, не торопясь, направился на запах дешевого табака и грубой кожи форменных ботинок. Однако его ждало разочарование. Авроры не произнесли ни звука. Через час Блейз, окоченевший и злой, вернулся в дом ни с чем.