Оборотная сторона бессмертия (СИ)

Он не узнал Драко. Перед ним стоял бледный, сильно исхудавший, ставший почти прозрачным светловолосый мальчишка, затравленно озирающийся по сторонам. В нем не было и следа того самодовольного, надменного «слизеринского принца», которого Гарри знал в Хогвартсе, которого он так ненавидел. Родители Малфоя выглядели немногим лучше. Люциус сильно постарел, осунулся, но гордая осанка не исчезла, и во взгляде, окинувшем помещение, мелькнуло знакомое презрение. Нарцисса, положив ладонь на плечо сына, словно пыталась передать ему часть своей силы и уверенности. Ее бескровные сейчас губы что-то беззвучно шептали, и Гарри казалось, будто он кожей ощущает слетающее с них:

— Мы рядом, сынок, ничего не бойся, я буду рядом, Драко…

Что-то сжалось в груди Поттера. Он никогда не познает любовь и поддержку родителей. Никогда не почувствует себя таким невозможно нужным, неоспоримой частью единого целого под названием «Семья»… Больше никогда не почувствует…

Аврор тем временем озвучил имена и приговоры «законных представителей» несовершеннолетнего осужденного, и по телу Гарри прошла волна ужаса от осознания: сейчас он наблюдает последние минуты, которые его однокурсник проведет со своими родителями. Люциус и Нарцисса Малфой были приговорены к пожизненному заключению в Азкабане.

Пальцы вновь непроизвольно сжались в кулаки. За что? Эти люди совершили множество ошибок, но Гарри мог прямо здесь и сейчас перечислить десяток смягчающих их вину обстоятельств… Как же он пропустил суды над Пожирателями? Как он мог ничего не делать, когда десятки людей приговаривали к долгой мучительной смерти?

— Раздевайтесь, Малфой, — скрипучий голос колдомедика вернул его в реальность. — Снимаем все и подходим ко мне.

Драко испугано обернулся к родителям. Люциус молча кивнул ему и уставился невидящим взглядом прямо на Гарри. Поттер невольно напрягся, но отсутствие каких-либо эмоций в глазах Малфоя-старшего тут же напомнило ему: мужчина видит перед собой стену.

— Давай я помогу, Драко, — Артур Уизли шагнул к кусающему губы и нервно теребящему пуговицы мантии парню. — Не волнуйся, ничего страшного не случится, это просто осмотр… Никто не сделает тебе больно.

— Чего он с ним нянчится! — зло зашипел Рон.

— Может, потому, что видит перед собой испуганного мальчишку, однокурсника своего сына? — Гарри обернулся к другу. — Не думал об этом?

В глазах Рона мелькнули нехорошие огоньки.

— Да, его-то сын даже испугаться не успел. Наверное, поэтому этим тварям и не подумалось, что его можно пожалеть, да, Гарри? Эти ублюдки убили Фреда…

Гарри быстро сжал его пальцы:

— Рон, я все знаю, знаю… Но Малфои не убивали Фреда, Рон, Драко Фреда не убивал…

— Подойдите ко мне, — голос колдомедика заставил их обернуться.

Драко стоял полностью обнаженный, прикрывая ладонями пах и опустив глаза. У Гарри невольно перехватило дыхание… Оказывается, одежда до сих пор скрывала истинную худобу Малфоя. Бледное тело не было худым, оно было истощенным. Под молочно-белой прозрачной кожей светились покрытые голубыми венками кости. Едва слышный всхлип заставил Гарри оторвать взгляд от однокурсника. Нарцисса плакала, глядя на истаявшее тело сына. Люциус обнял жену за плечи и прижал к себе. В серых, всегда таких холодных и бесчувственных глазах сейчас дрожала боль.

— Малфой! Подойдите ко мне! — раздраженный голос колдомедика вновь заставил вздрогнуть всех присутствующих.

Артур сжал плечо Драко и слегка подтолкнул его в нужном направлении.

— Что же вы такой тощий, Малфой? Пытаетесь убить себя голодом? — мужчина в медицинской робе поднялся со стула и, приняв у подскочившей медиведьмы пару маггловских хирургических перчаток, натянул их на руки. — Очень не советую продолжать. Умереть вам никто не позволит. Мисс Сондер, параметры осужденного?

— Рост: пять футов девять дюймов, — девушка быстро скользнула палочкой вдоль тела Драко, — вес: семь стоунов и девять фунтов.

По пергаменту на столе зашуршало Прытко Пишущее перо.

— Спасибо, мисс Сондер, — кивнул колдомедик и, взяв Драко за подбородок, взглянул в порозовевшее от стыда узкое лицо. — Если ваш вес за неделю упадет еще хоть на фунт, вас будут кормить принудительно, а это малоприятная процедура, Малфой. Откройте рот.

Он сильно сжал щеки Драко, заставляя разомкнуть челюсти, и быстро сунул палец меж зубов.

— Откройте рот, Малфой! Шире! И не вздумайте кусаться. Плохо, Малфой, отвратительно! Совершенно белые слизистые. Хорошо, хоть зубы целы, но это ненадолго, если так дальше пойдет.

Освободив от своего пальца рот Малфоя, колдомедик отвел вниз его нижние веки, недовольно фыркнул, ощупал тонкую шею, задержавшись на едва заметно пульсирующей сонной артерии.

— Наклоните голову.

Довольно грубо мужчина порылся в сильно отросших светлых волосах Драко, заглянул в уши.

— Прекратите прикрываться, Малфой, это бессмысленно, вытяните руки перед собой и растопырьте пальцы.

У Драко предательски задрожали губы. Он вновь опустил голову, и Гарри показалось, что в воздухе сверкнула сорвавшаяся со светлых ресниц слеза.