Оборотная сторона бессмертия (СИ)

— Ему министр Шеклболт разрешение на посещение выдал, — тихий голосок Криса едва не затерялся в общем казарменном шуме, но Драко отреагировал мгновенно:

— Ты откуда знаешь?

— Ты ругаться будешь… — еще тише забормотал пацаненок.

— Канингтон… — угрожающе зарычал Малфой. — А ну, подошел ко мне, живо!

Мальчишка слез с койки и поплелся к нему с видом человека, идущего на эшафот.

— Откуда ты знаешь? — повторил Драко, против правил сверля его взглядом.

— В куртке… В кармане… Разрешение, — пролепетал Крис, и когда Малфой резко дернулся к висящей на крючке над кроватью совершенно чужеродной здесь кожанке, непроизвольно отшатнулся, словно боясь удара.

Драко достал разрешение и долго смотрел в него невидящим взглядом. Шеклболт. Министр безопасности, один из лидеров Ордена Феникса… Любовник матери Блейза, из-за чего Забини так и не приняли ничью сторону во Второй магической… Сотни эмоций захлестнули Малфоя с головой. С одной стороны, эта бумага, видимо, подтверждала слова Теда о попытке Фениксовцев выведать какую-то информацию, с другой… С другой, она говорила Драко, что Блейз Забини давно забыл о своем «самом родном и любимом мальчике». Первое стало неприятным открытием. Малфой надеялся, что Поттера привели сюда эмоции. Совсем неважно, была ли это жалость, или Героя сжигало чувство вины, а, может, чисто гриффиндорское благородство… Но, судя по всему, Победителя привел холодный расчет, а это значило, что как только Фениксовцы поймут бесполезность младшего Малфоя в их шпионских играх, про поддержку Поттера придется забыть. Но неприятности в жизни Драко составляли большую ее часть, и он давно научился не падать духом, как только очередная появляется на горизонте. Он еще обдумает, как удержать интерес Поттера подольше. А вот открытие номер два так больно вонзилось в сердце, что Малфой едва сдерживал предательские слезы.

Сунув чертову бумагу обратно в карман, он обернулся к Крису и в мгновенном рывке сжал тонкую мальчишечью шею. Эмоции требовали выброса. Пацан рылся в его вещах. Отличная кандидатура, чтобы сорваться, скрыв за гневом боль и отчаяние.

— Еще раз, щенок, подойдешь без спроса к моей койке, размозжу башку о стену, понял?

Мальчик попытался кивнуть, испуганно сглатывая, и острый кадык прошелся по ладони Драко, напоминая, сколь хрупка жизнь, трепещущая под его пальцами.

— Отпусти пацана, Малфой, — раздался рядом мрачный голос Нотта. — Он просто ребенок.

— Угу, волчий выродок, которого и кобелина-отец бросил ради кровавых развлечений с Волдемортом, и мать, сука нагулявшая, видать, не сильно заботилась о воспитании, — боль трансформировалась в ненависть и клокотала внутри Малфоя. — Придется мне учить тебя манерам, щенок…

— Драко! — тихо зарычал Тед. — Отпусти пацана… Пожалуйста.

Малфой, разжав пальцы, отшвырнул Криса, и тот тут же бросился прочь, скрываясь в душевой.

— Его мать пристрелили министерские шишки, — вполголоса произнес Нотт. — Любители экстремальной охоты на оборотней в полнолуние. Ему было полгода. Волдеморт дал Фенриру возможность мести, а пацана помог спрятать… Никогда не задумывался, почему Сивый вечно одинок и так безумно кровожаден?

Драко взял сигареты и молча ушел курить. Конечно, он не знал. Какое ему было дело до личной жизни оборотня, с наслаждением рвущего на части все, что движется? Он боялся и потому ненавидел этого цепного пса Волдеморта. А оказывается, у монстра тоже была своя трагедия. Каким, однако, глубоким и неизведанным может оказаться привычно плоский и понятный мир. Интересно, а способен ли Поттер увидеть в нем эту многогранность за плоской маской школьного врага? Стоп, Малфой! Ты начинаешь жалеть себя и мечтать о чьем-то сочувствии… Это из-за Забини. Ты верил в его чувства, и теперь вместо этой веры в твоем сердце пустота, требующая срочного заполнения. Но Поттер — последний, на чье сочувствие и понимание ты мог бы рассчитывать. Забудь!

Странно, но надежда, видимо, действительно умирает последней, и когда через три дня, после ужина, охранник принес в казарму письма, Драко отчего-то до конца ждал, что вот-вот выкрикнут и его имя. Но чуда, конечно же, не произошло.

Нотт схватил протянутый ему конверт, ушел в туалет и вернулся только минут через пятнадцать, хмурый и задумчивый.

— Чё, не дождалась? — тут же взялись подначивать его малолетние уголовники, но, нарвавшись на тяжелый взгляд, быстро угомонились.

— Тед, все в порядке? — осторожно поинтересовался Драко, и Нотт отчего-то вздрогнул.

— Да… Просто… — он словно подбирал слова. — Ее родители не желают… Возвращения опасного уголовника из лагеря.

Малфой вздохнул. Чем тут можно было утешить друга? Вряд ли его девушка, даже без протестующих родителей, писала бы дольше года, а приговорен Нотт к десяти.

В ночь на субботу Тед вдруг опять заговорил о Поттере.

— Малфой, — шепотом позвал он, и Драко, повернувшись на бок, двинулся ближе к краю койки. — Ты… Не ходи больше на эти свиданки.

— Это чего, ревность, что ли? — так же шепотом, усмехнувшись, ответил Драко.

— Идиот, — как-то очень зло выплюнул Тед. — Просто не ходи. Ты ведь все равно ничего не знаешь… Или знаешь?