Оборотная сторона Луны

Каким-то странным образом я уже привыкла к этим двум людям. Без них в коридоре я чувствовала себя незащищенной. Казалось, что в любой момент я могу быть разоблачена. Если бы рядом были Брайен и Лео, наверное, такого ощущения бы не было. А ведь я провела с ними всего около получаса.

Я ворвалась в медкабинет. Там тоже был разгром, как и везде в корпусе. Но среди хлама, валяющегося на полу, я сразу увидела бинты. Жгут мне пришлось поискать. Йод нашелся тоже.

Я все думала о Брайене и Лео. Повезло ли мне, что на своем пути я встретила именно их? Мне надо было к кому-то примкнуть, и я это сделала. Я бы не смогла вращаться в среде Волка или в группировке Триппера. Там бы я сразу попалась. И меня не спасла бы не моя стрижка, ни маскарад, ни притворство. Рядом с Брайеном и Лео я чувствовала себя почти нормально. Наверное, это была лучшая группировка из каторжников. Они да еще тот человек, что искал по корпусу выживших.

И все равно все они подонки. Они кажутся неплохими только на фоне всех остальных. По сравнению с Триппером Лео может показаться ангелом. Но окуни его в обычную среду, он сразу откроет свое настоящее лицо – лицо преступника.

Когда-то Мэриан говорила мне, что все эти каторжники последние подонки. А я спорила и пыталась доказать ей обратное. Я говорила о том, что у преступников должны быть права, что не все они пропащие люди.

Я ошибалась. Сейчас я признавала свою ошибку. Я своими глазами видела, на что способны каторжники с оружием в руках, если дать им в поле деятельности корпус мирных жителей. Никто из них, ни один человек здесь не может быть хорошим. Иначе он бы сюда не попал. Они все подонки.

И сейчас я бегу по коридору, сбивая свое дыхание, для того, чтобы одному из этих подонков принести лекарство.

Глава 23

– Мы думали, ты не вернешься, – сказал Брайен, когда я вошла в комнату.

Лео сидел на кровати и зажимал одной своей рукой вторую. А Брайен рвал простынь на полоски. Но почему-то это очень плохо у него получалось.

– Вот, – сказала я и бросила на кровать жгут, бинты и лейкопластырь.

Парни посмотрели на них, потом на меня. В их взглядах было удивление. Даже у Лео, хотя он мог бы морщиться от боли и не обращать внимания на всякие мелочи. Мне стало страшно под их взглядами. Я поняла, что опять сделала грубую ошибку. Мне нельзя показывать свою осведомленность, а я постоянно ее демонстрирую. Сначала довела парней до столовой. Потом сбегала на медпункт. Впредь надо быть осторожнее с информацией. Не забывать о том, что я – рядовой каторжник, такой же, как и все здесь. Никто не знает расположение корпуса, даже если тщательно изучал план эвакуации. Надо вести себя так, как вели бы себя они.

– Заткнитесь и делайте, что говорю! – сказала я. На мой взгляд, рядовой каторжник сказал бы именно это.

Я вряд ли стала бы разговаривать подобным образом с Волком или с Триппером. Но с Брайеном и Лео было можно. Мне срочно надо было сойти за своего парня.

– Да мы давно уже заткнулись, – сказал Лео.

– А ты ничего не говоришь, – добавил Брайен.

– Да потому что я не знаю, как накладывать этот чертов жгут!

Я разыграла злость и тут же почувствовала ее.

– Ничего, – сказал Лео. – Как-нибудь справимся. Я буду говорить, что делать.

Лео потерял сознание, когда Брайен нечаянно ударил его по больному плечу. Он сразу же начал оправдываться и извиняться, но тот его уже не слышал. Тогда я предложила:

– Ты держи ему руку, а я буду накладывать жгут.

Когда-то на Земле я проходила курсы медсестер. Кажется, они назывались «На всякий случай» или что-то в этом роде. Там рассматривались всякие бытовые травмы, порезы кухонным ножом и первая помощь при солнечном ударе. Никогда в жизни я не могла бы даже представить себе, что окажусь в оккупированном каторжниками корпусе среди трупов и раненных. И что при мне будут кидаться с ножом на живых людей. И что я самолично, собственными руками буду останавливать кровотечение какому-то преступнику. А ассистировать мне будет другой преступник. В этой ситуации кроме жестокости была доля иронии.

Я смотрела на вспоротое плечо и понимала, что по-хорошему тут нужно наложить шов. Края раны расползались в разные стороны. Но я не умела этого делать. Этого не было в разделе «На всякий случай». У меня не было медицинских инструментов для такой операции. И не было времени бегать и искать по всему корпусу того, кто умеет. Поэтому я взяла простой лейкопластырь, сказала Брайену держать края раны, а сама склеила их.

– Ты представляешь, что будет, когда он захочет отлепить лейкопластырь? – зашипел на меня Брайен. – Он же вспорет себе рану. Он снова откроет ее! Так нельзя делать!

– У тебя есть идеи получше?

– Нет.

– Значит, пусть он не отлепляет лейкопластырь, пока рана не затянется полностью.

– Ладно, скажешь ему об этом сам.

Так же я обработала и рану на груди: просто залепила ее лейкопластырем. Это было не лучшее лечение, но хотя бы какое-то. Можно был немного передохнуть. Некоторое время мы с Брайеном смотрели на свою работу.