Оборотная сторона НЭПа

11 октября грекам пришлось подписать перемирие, а 20 ноября в Лозанне открылась международная конференция. Она пересмотрела практически все статьи Севрского договора и выработала новые. Только теперь не с Оттоманской империей, а родившейся на её месте Турецкой республикой. Договор, не предусматривавший присутствия войск союзников на всей территории Анатолии, за исключением Александрийского округа, расположенного на границе с Сирией, сохранившего контроль Франции.

Даже нейтральная в годы мировой войны Испания поддалась сладостному соблазну империализма. Развязала колониальную войну против Рифской республики — государства, возникшего в сентябре 1921 года в Испанском Марокко. Тем самым отказалась признать один из 14 пунктов президента США Будро Вильсона, легших в основу послевоенного передела Европы — право наций на самоопределение вплоть до полной независимости.

Ещё более сложным оказалось положение в одном из государств Антанты, в Италии. Там фашистская национальная партия, зародившаяся в 1919 году как полувоенное объединение бывших фронтовиков и официально образованная бывшим социалистом Бенито Муссолини в ноябре 1921 года, решила захватить власть. Под лозунгами национализации земли, рудников и транспорта, введения 8-часового рабочего дня, социального страхования и прогрессивного подоходного налога 27 октября 1922 года из Неаполя, где состоялся её съезд, пошла походом на Рим. В тот же день премьер-министр Факта подал в отставку, но фашисты отклонили предложение войти в коалиционное правительство. Тогда король Виктор Эммануил III предложил Муссолини сформировать однопартийный кабинет, который и был образован 31 октября.

Не бездействовала и Франция, возглавляемая Раймоном Пуанкаре — в годы мировой войны президента, прозванного «Тигром», теперь же премьером. Чтобы избавиться от серьезных экономических трудностей, а заодно и показать Европе, кто же в ней на самом деле хозяин, Пуанкаре нарушил Версальский договор, им же в основном и подготовленный. Не удовлетворился оккупацией ещё в марте 1921 года левобережья демилитаризованной Рейнской зоны, о чём мечтали в Париже ещё во времена Людовика XVI. Отдал 11 января 1923 года приказ о вводе французских войск и на правый берег Рейна. В Рурскую область — важнейший индустриальный район Германии. В города Эссен, Дортмунд, Вупперталь, Дюссельдорф, Золинген, Гельзенкирхен, Бохум, Дуйсбург, другие, где добывалось 72% немецкого угля, производилось более половины чугуна и стали.

Подыгрывая Парижу, Лондон и Вашингтон поспешили заявить о немедленном выводе из демилитаризованной зоны британских и американских войск. Потому-то, чтобы придать агрессии хотя бы видимость международной акции Бельгия, во всём послушная сильному соседу, направила в Рур и свои незначительные силы.

Незаконное, ни с какими нормами международного права несообразное расширение оккупированной территории сразу же получило название Рурской войны. Германское правительство беспартийного Вильгельма Куно объявило кампанию пассивного сопротивления. Призвало население захваченной области перестать работать на шахтах и заводах, не платить налоги, не подчиняться французским властям, а само прекратило выплату репараций.

Последствия происшедшего становились всё более и более непредсказуемыми, ибо с каждым днём приближали полный крах экономики Германии. О том более чем красноречиво свидетельствовал курс дойчмарки. Если в первый день 1923 года за доллар давали 7 тысяч марок, то всего две недели спустя после оккупации Рура -18 тысяч, а 31 января — уже 59 тысяч! Затем счёт пошёл на сотни тысяч, а вскоре и на миллионы. Платёжеспособность немцев дошла чуть ли не до нуля, а сбережения не только рабочих и служащих, но и буржуазии полностью растаяли.

Всем этим поспешил воспользоваться лидер недавно созданной нацистской партии Адольф Гитлер. На одном из сборищ своих сторонников он заявил: «Правительство преспокойно продолжает печатать жалкие уценённые знаки, поскольку прекращение этого процесса означало бы конец правительства… Государство стало крупнейшим мошенником и проходимцем, государством грабителей. Когда же народ узнает, что ему придётся голодать, имея миллиарды, он немедленно сделает вывод: мы не станем больше подчиняться государству». А 12 января в мюнхенской пивной «Бюргер-брой» призвал: «Покончить надо не с Францией, а с предателями отечества. Долой ноябрьских преступников!»^{1}.

Гитлер не ограничился словами. Следуя примеру Муссолини, 27 января 1923 года в первый раз попытался захватить власть. Использовал для этого пять тысяч штурмовиков, собравшихся в Мюнхене на свой партийный съезд. Однако власти предотвратили путч весьма просто — запретили собрания нацистов под открытым небом, угрожая в противном случае применить силу. Поступили столь решительно только потому, что опасались не столько нацистов, сколько звучавших всё громче и громче требований провозгласить независимость Баварии и восстановить монархию Виттельсбахов.