Оборотни Его Величества

Трактир «Елки-палки» был набит как бочка с сельдью, но хозяин, завидев парней в синих мундирах, подсуетился, приволок дополнительный столик и поставил его к окну, вежливо попросив остальных едал потесниться.

– Риниэль, ты первый. – Вилль ткнул большим пальцем через плечо. За окошком растянулась очередь, головой упиравшаяся в двери респектабельного постоялого двора, где остановился знаменитый мастер по оружию Гейнар Вальд, прибывший в столицу на праздник.

Уныло вздохнув, сослуживец поплелся на выход. А что? Сами виноваты. В конце концов, никто не заставлял буквально понимать приказ Шантэля: «Не спускать с этого лыжника глаз!» Гвардеец всего-то хотел записаться на прием к Вальду, чтобы заказать кинжал, достойный накопленных в банке сбережений (если не хватит, то и штопор сойдет, лишь бы с клеймом славного оружейника), а вовсе не вострить куда-то лыжи. Л’лэрд не поверил. Двое силльмиеллонцев, назначенных вместо проштрафившейся давеча четверки людей, смотрели на шипящее начальство, как на кобру. Вилль предлагал обождать в тепле, пока он отстоит очередь длиной на полтора десятка дворов, но…

Вот пусть теперь сами и стоят!

– Пойду закажу чего-нибудь, – решил аватар.

– Разве к нам не подойдут? – Дииниль оглянулся на подавальщиц-дриад, увлеченно щебетавших с гномами, прямо на столешнице разложившими недорогие серьги и бусы.

– Как же, дождешься теперь…

Лавируя между столиками, Вилль увернулся от яблочного огрызка, летящего в помойную кучу у ведра, обменялся кивками со знакомым варгом из городской стражи, подхватил выроненный подавальщицей поднос вместе с самой оскользнувшейся на пивной луже дриадой, за что был удостоен многообещающего взгляда в сторону съемных комнат, и наконец подобрался к стойке.

– Чего изволите, л’лэрд? – Быстроглазый носатый трактирщик был само радушие.

– Две кружки эля и обед. И еще, – наклонившись, Вилль понизил голос, – моим друзьям для сугрева капните чего-нибудь покрепче, но чтоб никто не видел. Я-то уже к морозам привычный, а они только что из нашей «теплицы» выбрались.

– Добро, л’лэрд, все будет сделано в лучшем виде, – подмигнул мужчина.

Действительно, лишней тары на подносе не наблюдалось.

– Крепкий он здесь, – недовольно поморщился Дииниль, отпив «кокт-эля».

– Тебе с мороза показалось. – Аватар в один прием оприходовал без малого полкружки, и сослуживец успокоился.

К приходу сменщика Дииниль приканчивал третью порцию, травил орочьи побасенки про Силль-Миеллон и щипал за попки обеих дриад к полному восторгу последних. Разомлевший эльф даже не возмутился, когда Риниэль, цокающий зубами, аки щука, выпихнул его за дверь вместе с недопитым элем.

– Ч-ч-что эт-то он?

Вилль развел руками и заказал еще эля для сугрева.

Вскоре оба сослуживца сидели рядышком, привалившись друг к другу головами.

– Так, ребята, а теперь я пойду постою. Не против?

Охрана поощрила сей подвиг храпом.

Вилль расплатился по счету, оставив золотой в нагрузку, чтобы перебравших сослуживцев устроили на просып со всем комфортом (за хозяина обязались дриады), и оседлал Филина. На все ушло полтора часа, и утро было в самом разгаре. Теперь стряхнуть «хвост». Эльф его не видел, но волк чувствовал.

Аватар встал на след. Накануне Вилль чуть не тронулся, запутавшись, кто он есть, почему остался в живых, какова его задача, если все, к чему готовили с детства, перестало существовать. Теперь это не имело значения. Он больше не заморачивался на данную тему, как и Алесса не задумывалась над тем, к кому спешит на помощь. Даже будучи принцессой, она оставалась лекарем. И всегда им останется. Девушка, рядом с которой не чувствуешь времени: каждый миг пульсирует яркой, незабываемой вспышкой и одновременно длится целую жизнь, дарующую возможность влюбляться снова и снова. Рядом с которой в ливень не замечаешь мутных потоков под ногами, но видишь эфирные низки стекляруса и ищешь в тучах позолотивший их солнечный луч. С которой не страшно урагана, бьющей в порог молнии, дробящего о ветхую крышу града; с которой одинаково легко посмеяться, погрустить или просто помолчать; целовать ее, обнимать, держать за руку, строить дом, сажать яблони, выбирать имя для сына… Рядом с которой чувствуешь себя мужчиной, нужным, единственным и незаменимым. Наверное, отец удивился бы такой трактовке слова «любовь». Совсем не аватарьей.

Впрочем, аватары сочли бы безумцем соплеменника, выбравшего девушку иной расы, и изгнали бы из клана, а по законам Силль-Миеллона Вилль стал клятвопреступником, посягнувшим на дочь Повелителя.

Но так ли важно чужое мнение, когда любишь и знаешь, что любим?

– Только раз живем, Филюшка. – Вилль похлопал коня по шее, направляя его к трущобам на юго-восточной окраине столицы.