Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом

Строительством этой всемирной цивилизации, глобального Вавилона, и занят Ватикан. Он подменяет Церковь, он утверждает оборотническую религию, и сам папа Франциск являет нам образец иерарха-оборотня. Ведь суть иезуитизма — в его крайнем лицемерии и фарисействе, позволившим ему, как писал Ю.Ф.Самарин, совершить великую «мировую сделку» и заключить «унию между истиной и ложью, добром и злом, Божьей правдою и человеческой неправдою». И не случайно на завершающем этапе антицерковной революции в католицизме на папский трон возведён иезуит, настолько искусно извращающий духовную жизнь, что люди оказываются неспособны «различать духов». А именно этому умению «различать духов» учат святые отцы, поскольку без этого легко поддаться соблазну, выступающему под личиной «ангела света». Об этом сказано апостолом Павлом: «Сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их» (2 Кор. 11:14).

Месса в Фатиме

Вот что писал Е.А. Авдеенко, воспроизводя 9 стих 2-й главы Священного Писания в переводе с древнегреческого: ««И произрастил Господь Бог ещё из земли всякое дерево, прекрасное для зрения и хорошее в пищу и дерево жизни посреди Рая и древо чтобы ведать познаваемое о хорошем и лукавом». Вот точное название этого запретного древа… Что нужно заметить, предмет знания — это различение, что есть хорошее и что есть лукавое. То есть что от Бога, что от сатаны… Речь идёт не о различении отвлечённых начал добра и зла, но о различении хорошего, за которым стоит личный Бог, и плохого, за которым стоит личный противник Божий — сатана. То есть предмет ведения в данном случае не понятие, а личности. Итак, вот на этом этапе творения мира источник зла один — это лукавый. После грехопадения зло станет многообразным: одно будет от человека, другое — от лукавого. И мы эти два источника зла различаем и Бога молим: оставь нам грехи наши, — это одно, и другое: и избавь нас от лукавого. Два источника зла после грехопадения. Мы сами стали продуцировать зло. А до грехопадения был один источник зла, и в Раю стоял знак. Живой знак — дерево. Есть Бог и есть лукавый»[1232].

Утверждаемое ныне «священническое служение» понтифика направлено на то, чтобы люди не могли отличить лукавого, чтобы, когда придёт от него «мировой правитель», люди приняли его за спасителя. И на примере папы Франциска мы видим, как это будет происходить, как люди будут принимать истину за ложь, а разрушителя — за миротворца.

Одним из главных средств, используемых для разрушения духовной жизни верующих и превращения их в послушную массу адептов, является извращение христианских символов. Ведь вера предполагает символическое мышление, продуктом которого является образ. Е.А. Авдеенко называет символ «мостом к иной реальности». Символическое мышление есть способность понимать таинство и другие религиозные действия и способность производить видимые образы невидимого. Символическое действие в таинстве даёт нам возможность реального общения двух миров, а символическое мышление даёт его понимание. Задача тех, кто подменяет Церковь — лишить людей этой способности, чтобы либо навязать своё, извращённое толкование христианских символов, либо внедрить никому не понятные якобы новые, а в реальности старые оккультные символы, с помощью которых можно легко управлять человеческим сообществом на пути к всемирной цивилизации. Глобальный Вавилон есть «колоссальное оглупление человека цивилизации, то есть религиозный индифферентизм и полностью атрофированное символическое мышление, когда человек не способен читать Писание, поскольку там встречаются символы. Символы не читаются, и всё описанное в Книге Жизни остаётся для людей тайной»[1233].

А раз это тайна, то люди лишаются твёрдой опоры и ориентиров и идут за оборотнями, принимая их за служителей правды. В условиях массового религиозного индифферентизма народ превращается в легко манипулируемую толпу. Как написал один из исследователей, «в коллективном воображаемом, в системе ценностей людей существует сильнейшее стремление к упрощению. Эта реальность слишком сложна, поэтому в результате люди начинают ценить крайние формы упрощения, обладающие невероятной заклинающей силой». Они не только не реагируют на богохульства и скандальные «миссионерские» акты иерархов, но позволяют вовлекать себя в такие оккультные действия, смысл и значение которых им мало понятны.