Оборотни крепости ЭР - 4 (СИ)

— Это самоубийцы, которым дан еще один шанс, — раздался голос Вранила.

— И что мне с ними делать? — Гор повернул голову в сторону камина, там, в креслах уютно устроились супруги демиурги.

— То же что и обычно: воспитывать, а затем раскидать по мужьям, — произнес Райвол.

— Демоны бездны! Опять! Это вообще когда-нибудь закончится?

— Думаю, вряд ли, — усмехнулся Кайл.

— А может, вы их кому другому сплавите? — обратился Гор к демиургам.

— Нет, они ваши, — ухмыльнулся Вранил. — От вас требуется привить им вкус к жизни, чтобы они не совершили повторную ошибку.

— Ладно, тогда начнем знакомство, — Гор, обреченно вздохнув, перевел взгляд на парней. — Начинайте рассказывать о себе, меня интересуют имена, ипостась и почему захотелось умереть.

— Я Лакуш, иллюзор, — светловолосый парень с темно-синим наивным взглядом. — Жить расхотелось после того, как меня насильно обратили в вампира. Дело в том, что меня тошнит от вида крови, а уж, чтобы пить ее, не могло быть и речи.

Закончив вырезать на спинке будущего кресла замысловатый цветок, Лакуш со стоном разогнул спину и встал, опять он задержался на работе за полночь, пора ему уже прекратить это, а то скоро заболеет от переутомления. Сдернув фартук, Лакуш вышел из мастерской и кивнув на прощание охраннику, отправился домой. Свернув в переулок, ведущий к его домику, он внезапно остановился, и настороженно огляделся. Вроде все было обычно, ведь ходил здесь бессчетное количество раз, и знал чуть ли не каждую былинку, тогда откуда взялся этот неприятный липкий страх и чувство опасности? Краем глаза Лакуш уловил движение справа, но повернуться не успел, сбитый с ног тяжелым телом, он свалился на землю. В голове мелькнула паническая мысль, что на него напал насильник, и тут же пропала от вспышки боли пронзившей грудную клетку. Парень дернулся и открыл рот собираясь закричать, но не успел, висок обожгло, и он потерял сознание.

Очнулся все в том же переулке, открыв глаза, опасливо осмотрелся, но напавшего нигде не было видно. Пощупав грудь, Лакуш с удивлением обнаружил, что на ней нет никакой раны, озадаченный этой странностью, с трудом поднялся на ноги и поплелся домой. Может нападение просто привиделось? То, что нападение было реальностью и весьма неприятной, ему предстояло узнать уже на следующее утро — проснулся парень от мучительной жажды. Встав с кровати, он протопал к столу и взяв кувшин, напился воды, но не прошло и секунды как его вырвало, и жажда усилилась настолько, что стало невыносимо больно.

— Что со мной? — испуганно прошептал Лакуш, а потом успокоено выдохнул, он просто заболел, вот и все! А ведь предчувствовал, что этим все закончится, не стоило так усердствовать на работе. Кое-как одевшись, он поплелся к лекарю.

Именно с того момента как переступил порог дома мага и начался его путь к концу. Седовласый лекарь, только взглянув на него, страшно побледнел и вытянул вперед руку в защитном жесте.

— Не приближайся ко мне, отродье тьмы! Иначе я тебя спалю! — выкрикнул он.

— Я заболел, — еле слышно проговорил ничего не понимающий Лакуш. — И я не отродье тьмы.

— Ты вампир, а я таких как ты не лечу! Кровопийца!

— Вампир? — ужаснулся парень. — Не может быть! — но отрицая это, в душе уже знал, что маг говорит правду. — Ты можешь помочь мне избавиться от этого?

— Тебе может помочь только смерть, только вот такие как ты не умирают, — отрезал лекарь.

Лакуш представил, что теперь ему придется всю жизнь питаться кровью, содрогнулся от омерзения и прошептал:

— Я найду способ умереть, — и он действительно его нашел…

— Как ты умудрился умереть, вампиры же бессмертные? — поразился Кайл.

— Напал на детеныша дракона, его мама меня со злости и спалила.

— Хитро, — усмехнулся Гор. — Следующий.

— Я Чэни, дорциан, — высокие скулы, пухлые губки и большие темно-зеленые глаза. — Брат продал меня торговцам рабами. Я прыгнул со скалы.

…Ярко освещенный двор по всему периметру уставленный клетками и в одной из них он сейчас окажется. Чэни перешел в ипостась дорциана и, злобно оскалившись, принялся вырываться, не желая идти в клетку. Но цепочка, пристегнутая к ошейнику, надетому на него, оказалось очень крепкой. Попытка воспротивиться окончилась плачевно. Хозяин приказал одному из охранников проучить его. Громадный мужчина перекинулся в дорциана, покрытого темно-коричневым мехом и, набросившись на него, сбил с лап. Вцепившись зубами ему в холку, он стиснул челюсти и прокусил до крови. Чэни истошно завизжал от боли.

— Ты теперь моя собственность и должен слушаться, — хозяин взмахом руки отогнал дорциана. — В следующий раз будешь шелковым. В клетку его!

Стоявший около хозяина второй охранник, не церемонясь, схватил Чэни за загривок и забросил в клетку, затем отстегнул цепочку и захлопнул дверцу. Дрожа всем телом, Чэни забился в угол.

— К завтрашнему утру отмойте его и причешите, — приказал хозяин. — Выставим на торги.

— Будет сделано, — ответил охранник и взглянул на Чэни.

Его взгляд до смерти напугал дорциана, похоже, этот здоровенный мужик задумал что-то недоброе.