Оборотни крепости ЭР - 8 (СИ)

Урмила добился от короля аудиенции и принялся стращать его будущим. Его Величество сначала не поверил ему, решив, что это не более чем бредни скучающего придворного, но Урмила не отступал, он настойчиво посоветовал своему правителю проверить статистику рождаемости. Вызвали советников, министров, подняли архивы и после подсчета все пришли в ужас. За неполное столетие население сократилось на треть.

— Но как такое могло произойти? Почему никто не обратил на это внимание? — воскликнул король и гневно оглядел советников и министров.

— Может, потому, что никого не интересовали низкородные черви? Копошатся и копошатся себе, кого волнует их жизнь, — Урмила насмешливо оглядел бледных помощников владыки. — А они вот взяли и преподнесли неприятный сюрприз.

— Как будем выкручиваться? — король вместо своих советников и министров обратился к Урмиле.

— Начнем с нового закона!

И стали все дружно ломать голову над этим предложением. Итогом их мучений вышел закон гласивший: любая обида, нанесенная слабой особи, будь то словесная или физическая, каралась либо плетьми (оскорбление словами и легкая пощечина), либо казнью через повешение (любое рукоприкладство, нанесшее даже небольшой вред здоровью). Слабые особи надлежало беречь, холить и лелеять. Отныне и навсегда Дающие жизнь становились неприкосновенными.

— Теперь нужно найти добровольцев, которые будут следить за соблюдением этого закона, — удовлетворенно произнес Урмила.

— Пойдемте в зал, назначу добровольцев, — король встал.

— Нужно еще средства для приюта собрать, — тащась за ним, сказал Урмила.

— Соберем, — уверил его правитель.

Давить на придворных не пришлось, они успели провести ревизию своих хозяйств и ошеломленные ее результатом, охотно согласились помочь. И отправились по домам высокородные лорды выявлять нуждающихся в защите.

К вечеру в усадьбу, принадлежащую семье Урмилы, превращенную в приют, привезли чуть больше двухсот слабых особей. Растерянные, некоторые со свежими или уже сходящими синяками, с затравленными взглядами и до слез пугающиеся любого резкого движения и звука. Урмила, оглядев забитых чанирэдов, рассвирепел. Подойдя к лорду Шраху, сопровождавшему переселенцев, он спросил:

— Что с теми, кто издевался над ними?

— Всех высекли плетьми до кровавой каши, — ответил лорд Шрах — Храмовники провели процедуру развода, так что отныне все эти несчастные полностью свободны.

— Надо было тех тварей перевешать, — проворчал Урмила.

— Не волнуйся, повесят, кузен приказал устроить показательную казнь, этих тварей свезли на площадь и там приковали, — сказал Шрах. — Они пробудут там три дня и если к концу этого срока не сдохнут, их вздернут на виселице.

— А, ну, тогда ладно, — Урмила удовлетворенно кивнул и, подозвав слуг, принялся знакомиться и разводить по комнатам своих подопечных.

Вечер у Урмилы выдался хлопотным и сильно вымотал его, но уже сидя за столом и глядя на начавших робко улыбаться чанирэдов, он внезапно ощутил прилив гордости за себя, и это придало ему сил. Теперь сын больше не сможет сказать, что он пустышка, напрасно прожигающая жизнь, он творит доброе дело и это повод собой восхищаться!

***

Следующим утром в усадьбу нагрянул Стемия и, отловив тестя, предложил:

— Я работу для ваших подопечных нашел.

— Какую? — заинтересовался Урмила.

— Мне поступил из Атегры большой заказ на плетенные из бус браслеты и на книжные переплеты. Так же мне нужны вязанные из шелка коврики для эльфинов, очень уж они им понравились. Материал и образцы привезу к вечеру. Справитесь?

— Конечно!

— Еще я собираюсь открыть чайные, и мне нужен обслуживающий персонал и умеющие печь сладости.

— Готовить умеют все, — сказал Урмила. Он уже успел поговорить со своими подопечными и как раз задумывался, чем бы их занять, чтобы те не скучали, и тут так вовремя появился его зять!

— Пусть представят мне к завтрашнему дню образцы своих сладостей.

— Хорошо.

— Купцу Ремго требуются два портных, спросите, кто хочет поработать у него.

— Хорошо, — кивнул Урмила.

— Я вам фрукты привез, — Стемия указал на телегу, заставленную корзинами, стоящую у ворот.

— Стемия, я вам говорил, что вы мне очень нравитесь? — улыбнулся Урмила.

— Нет, — мужчина весело заблестел глазами.

— Так вот, знайте это.

— Буду знать, — Стемия заулыбался. — Все я вас покидаю, дел невпроворот, да и у вас, небось, тоже.

— Да, рассиживаться некогда. Как там Сийм?

— Отлично. С мужем он поладил, и через пару дней собирается приехать к вам. В качестве помощника. Примете?

— Конечно! Я буду ему рад.

Так что вскоре и Сийм пополнил ряды сотрудников приюта. Оказалось, что Сийм умеет лепить из глины, причем фигурки существ, слепленные им, выглядели совсем как живые. Урмила оценил его талант и быстро организовал мастерскую, в которой парень стал обучать лепке всех желающих. А Стемия взялся продавать статуэтки, пополняя тем самым казну приюта и карман Сийма.

В усадьбу стали наведываться жаждущие помочь, и вскоре Урмила с удивлением обнаружил, что многих из его подопечных забрали замуж.

— Если так дальше пойдет, мы останемся без работы, — пожаловался Урмила лорду Шарху.