Оборотни: люди-волки

Гарнье признал себя виновным и дал долгие и изобилующие омерзительными подробностями показания о том времени, которое проводил в шкуре волка. Центральное место в его признании занимало убийство двух маленьких мальчиков, 10 и 12 лет, одного из которых он убил неподалеку от Доля, а второго (в августе 1570 г.) — в грушевом саду рядом с деревней Перруз в приходе Кромани. Когда он принялся поедать тело последнего, его спугнуло приближение поденщиков (он был в своем волчьем облике). В октябре того же года он убил маленькую девочку, игравшую в лесу Ла-Серр, примерно в миле от Доля. Гарнье заявил, что нашел ее мясо «особенно вкусным». Вернувшись в человеческий облик, он прихватил часть тела с собой, чтобы приготовить на ужин.

В отличие от Петера Штуббе, на вопрос о том, как он на самом деле превращался в волка, Гарнье отвечал весьма туманно. У него не было ни волшебного пояса, ни предполагаемого контакта с дьяволом. Вместо этого Гарнье попросту говорил, что становился волком «посредством колдовства», хотя как у него это получалось и какие методы он использовал, так и осталось неясным. По некоторым документам, он утверждал, что встречался с призраком, или «призрачным человеком», глубоко в чаще леса Сен-Бонно, и этот человек обучил его разнообразным магическим умениям, включая превращение. В других отчетах Гарнье заявлял, что просто слышал голос «между деревьями», который указывал ему, что делать. Что интересно, он также говорит, что «удушал» свои жертвы.

Могло ли быть так, что слабоумный, помутившийся рассудком Гарнье попросту воображал себя волком, когда совершал свои подлые убийства? Могло ли его преступление состоять скорее в каннибализме, чем в оборотничестве? Разумеется, такое предположение отбрасывает в сторону свидетельства тех, кто видел его в личине волка, потому что они настаивали на сходстве между ужасным зверем и отшельником. Могли ли они тоже ошибаться? Может быть, необразованный и жалкий Гарнье и его жена поддались неестественным желаниям, пытаясь выжить в чаще леса? А может быть, то был просто общий заговор с целью избавиться от странного и противопоставившего себя обществу отшельника? Такие социальные или психологические тонкости не были приняты в расчет чиновниками Доля, от которых требовалось лишь проведение суда и казни над мрачным мизантропом Гарнье.

После суда они отказали ему в «милости удушения» перед тем, как его тело будет полностью сожжено, — жестокое наказание, которое должно было напомнить о тех ужасных преступлениях, которые он якобы совершил. Тяжесть приговора также была отражением того страха, который испытывали цивилизованные французы перед мерзким чудовищем, прокравшимся в самое сердце их общества.

ТРИ ВЕРВОЛЬФА

Дело Гарнье вновь пробудило в памяти французов отголоски другого суда над оборотнями-вервольфами, случившегося несколько ранее. В тот раз речь шла не об одном монстре, а о нескольких. Около 1520 г. были разоблачены три якобы вервольфа, жившие неподалеку от деревни Полиньи в регионе Юра, в предгорьях Швейцарских Альп. Это была глухая гористая местность, густо заросшая лесом и традиционно богатая дикими слухами о лу-гару, злобном духе, близко ассоциировавшемся с дьяволом, который, творя зло, бродил по округе в образе гигантского пса-мастифа. Первым из этих разоблаченных «людей-волков» был Мишель Вердон (также известный под именем Мишель Удон): он был ранен путешественником, на которого напал. Отправившись в погоню по кровавому следу, несколько местных жителей отыскали хижину Вердона, где увидели женщину, хлопотавшую над его кровоточащими ранами. Дело было изложено главному инквизитору Безансона, который предпринял тщательное расследование, включая «допрос» самого Вердона. Под пыткой тот назвал еще одного человека — Пьера Бурго, известного в округе как Большой Пьер.