Оборотни носят «Прада» (СИ)

— МудакДин, — выпалила она. — Мудак и Дин с большой буквы. Одним словом.

Эйден облизнул губы.

— Мило.

Мелина засмеялась.

— Ты бросил меня. Я злилась.

По мере того, как загружалась ее почта, Эйден отметил, как легко она попросила его залезть в ее компьютер и прочитать сообщения. Он знал Габриэля в течении двухсот лет, и все равно не доверил ему пароль от компьютера. Мелина была совсем другой. Помимо ее странных предпочтений в одежде, она не боялась подпускать к себе людей.

Он восхищался этим качеством. Ведь сам так не мог.

— Есть письмо. — Он прочитал тему. — Для тебя есть работа. Это заголовок.

— Что? — крикнула Мелина. — От Сильвии?

Эйден открыл письмо, затаив дыхание, когда изображение показалось на экране. Его разместили на первых страницах «Все о знаменитостях» и «Главные подлецы Голливуда». На обоих журналах он, обнаженный, воровал штаны у растянувшегося на скамье бездомного.

«Эйден Дин крадет у бездомных. Подробности внутри».

«Очередная пьянка Дина. Запись ареста».

— Что… — Мелина встала рядом. Он даже не слышал, как она подошла. — Это… ты?

Он кивнул, кровь отлила от его лица.

— Тебя арестовали? — повысила она голос. — Когда?

— В ночь твоего похищения. Меня не арестовали. Задержали для допроса. Поэтому я добирался до тебя так долго.

Она прижала ладонь ко лбу и наклонилась, чтобы лучше рассмотреть обложки.

— Выглядит плохо и правдоподобно, черт возьми. Что ты делал?

Эйден зашагал вокруг дивана.

— Я оставил тебя на пирсе, потому что заметил изгоя на парковке. Я обратился и преследовал его по паркингу. Мы сражались, но ему удалось сбежать. — Через пару дней его настигло возмездие. — Я попытался вернуться к тебе, но моя одежда была изорвана. Боюсь, это один из минусов обращения.

— Погоди, погоди… Я буду рвать свою одежду? — Мелина широко распахнула глаза. — Ты ничего не говорил о разрывании моей одежды. Ни за что.

— Можешь носить одежду «Армии Спасения», если не хочешь уничтожить то, что обычно носишь.

— «Армии Спасения»?

— Поверь, Мелина, твоя одежда — наименьшая из наших проблем.

— Ты прав. — Но ее тон отнюдь не выражал согласия. — У нас тут большие проблемы.

Эйден чувствовал, как место Альфы ускользает, как песок сквозь пальцы. Его ладони вспотели.

— Я разорвал свою одежду, нужно было чем-то прикрыться. Я попытался снять одеяло с бездомного парня, но, как оказалось, это было вовсе не одеяло.

— Катастрофа. — Она закрыла письмо и открыла другое. — Интересно, за сколько люди продали эти фотографии таблоидам?

— Ты не хочешь это знать, поверь мне. Тебе станет плохо.

— Мне уже плохо.

Когда она повернулась к нему, в ее медовых глазах были темные тени.

— Журналы и правда предвзяты к тебе?

— Все до одного. — Он поднял чемоданы, которые она упаковала и поставила у двери. — Ну, мне нравится выходить и пропускать стаканчик другой даже сейчас, но я обычно поздно освобождаюсь, уже после закрытия баров.

— Что насчет драк?

— Разнимаю других или защищаю неспособного постоять за себя дурака.

— Женщины?

— Были жалкой заменой тебя.

Мелина подошла ближе. А потом обняла его за шею и крепко поцеловала.

— Почему-то я знала это. Правда, знала, — сказала она, отстранившись от его губ. — Наверное, мне просто нужно было услышать подтверждение от тебя. Я собираюсь написать настолько чертовски хорошую статью, что все забудут о плохом Эйдене Дине, которого, как они думали, знали раньше. И тогда ты получишь заслуженную награду.

Эйден тяжело дышал, ее вкус остался на его губах.

— Это не промоакция, Мелина. Совет считает, что мой имидж может навредить всей стае. Они не уверены, что могут мне доверять, потому что я, по их мнению, несерьезно отношусь к делу. — Его сердце быстро забилось и закружилась голова. — Все, произошедшее за последний год, доказывает, как эгоистичен я в глубине души — по крайней мере, в их глазах. Мое падение можно легко проследить по таблоидам.

Мелина встревоженно посмотрела на него, нахмурив брови.

— Ты достоин этого, Эйден. Обращенный волк или рожденный. Усыновленный или родной. — Она погладила его по щеке. — Ты сын Ангуса Дина. Он выбрал тебя, потому что любил и верил, что ты станешь достойной сменой. Теперь твоя очередь поверить в себя.

Когда Эйден смотрел в ее глаза, было легко в это поверить. Он хотел, но проклятая боль в груди выжгла зияющую дыру и уверенность в собственной ничтожности.

Телефон в кармане зазвонил. Достав его, Эйден провел пальцем по экрану и прочитал сообщение от Габриэля:

Совет проголосовал «против» отправки стражей в Бернал-Хайтс. Какого черта произошло? Что за фотография на обложке утреннего журнала? Совет зол.

В нем вспыхнула горячая, неконтролируемая ярость. Невинную женщину похитили в центре Эмбаркадеро, на нее напали и обратили, а самый надежный Совет города проголосовал, чтобы пальцем о палец не ударить?

Что, черт возьми, происходит?