ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ

  - По жениху соскучилась? Так езжай! Уж мы не пропадём! - Феодора азартно подцепила ложкой клубнику, мятую с сахаром. - Только скалку дома оставь.

  Алесса покосилась на предмет воспитания женихов, лениво перекатила в блюдце ягодку.

  - Да, пожалуй, съезжу. Гостинец привезу... Как просил, паданцев червивых.

  Феодора подавилась чаем, Марта лишь вздохнула.

  Под диктовку знахарка настрочила длинное пламенное письмо орку Зорну из села Гусиные Прудочки, чья крепкая рука, как уверяла Марта, до сих пор держит отменный постоялый двор, и где Алесса сможет договориться о переправе через беспокойную Силль-Тьерру за приемлемую плату, а не обдирную. Письмо надушили фирменными духами "Серебряные Росы". Сторговали у Мирона жилистую серую кобылу Перепёлку и собрали мешок в дорогу. Вместо червивых яблочек Алесса взяла с собой банку янтарного крыжовенного варенья, памятуя о слабости друга к рыженьким, круглым и покладистым. И ещё - мешочек с лимонником.

  Всё.

  Она уходила на рассвете, когда мир только потягивается туманными руками навстречу розоватому спросонья солнцу, услышав петушиный призыв к рабочему дню, но провожать высыпал, казалось, весь городской люд и нелюд. Не иначе, Феодора сорганизовала на пару с Танисьей, как главы Ордена Северингских Сплетниц.

  Лушка, которую до сих пор трясло от воспоминаний о Ярмарке, вручила спасительнице здоровенную корзину пирогов - аж дух захватило.

  Марта обняла и пошептала на ушко своё, тайное.

  Феодора шутливо грозила пальцем, велев топором не размахивать. Лучше веником.

  - Коль мужик - чурбан и ключик прячет, так банька сама придёт да отымет! - туманно изрёк на прощание Темар.

  Радда одарила рушником с чёрным котёнком, выполненным в стиле шедевра Иры "Папа", что радует глаз завсегдатаев пивоварни.

  Тиэлле накануне исключения ради позволила подёргать за острые уши.

  Отъехав саженей на пятьдесят, Алесса ещё раз оглянулась на городские ворота, у которых столько лет неподкупный стражник Винтерфелл сбирал пошлину, пока не стал капитаном. Подумала, спешилась, собрала земли в носовой платок, положила в карман и пустила Перепёлку в обход города, выезжая с побочного на основной Тракт. Солнце согревало макушки вековых сосен и Алессы; птицы устроили базар пошибче ярмарочного, а кукушка взяла на себя смелость пророчить оборотню. Перепёлка шла ходко; посередине дороги, подбоченясь, стоял медведь.

  - Девочка-девочка, я тебя съем! - медведь раскинул лапы, будто собираясь обнять покрепче.

  - Дяденька Миша, я ядовитая! - по заведённой ещё тем летом традиции поздоровалась Алесса, выразительно похлопав по лушкиной корзине.

  - Ты што ж, Алесса, по грибы на кобыле собралась? - леший озадаченно прижал уши, а девушка засмеялась.

  - Только не говори, что тебе Мириада не разболтала, по какие грибы и куда я еду! Вернусь ли?

  - Тебе решать, где дом твой, девонька. И вот што... Мне сказали кикиморы, им - подружки из Жирной Гати, а им - русалки из Козодоев, а тем - эээ... Тьфу, балаболки корявые! - медведь обернулся лещиной. - В общем, поаккуратней ты. По нашу сторону Силь-Тьерры, грят, нежить разгулялась. Колдунишки-то её шугают, конечно, да только... Что за Алидарой деется - не ведаю, а междуречье эльфы стерегут покуда, так што ты на берегу не задерживайся, а корни в ветки, и тикать! Косу-то побереги, а?

  - Мне хвост дороже, - усмехнулась Алесса. Противоядия от всех видов укусов и одолженные госпожой Винзор амулеты лежали в мешке. - Но и коса пригодится.

  - Кому што дороже... А мне дай-ка пирогов, не жадобься! - и потянул к девушке загребущие ветви.

  Алесса хранила верность печеву Марты, а потому безропотно отдала корзину. Вот теперь точно всё.

  Через бревенчатый мосток, чудом не смытый паводком, переехала шагом, зная, что из караулки она видна, как на ладони. Обернулась, помахала тем, кто ещё не сумел с ней распрощаться, и пустила Перепёлку галопом, походя вспоминая премудрости верховой езды и подыскивая укромное местечко. К исполинской ели, подметающей нижними лапами дорогу, подъехала рысью, расслабив поясницу и чувствуя себя в седле, как на табурете - жестковато, но не взбрыкивает. Оглядевшись, а для надёжности прислушавшись и принюхавшись, девушка спешилась и достала из кармашка чресседельной сумки коробочку с семью зелёными леденцами. Госпожа Винзор назвала их "загущённым ускорителем", якобы способным придать скорость и неутомимость любому животному. Человеку, впрочем, тоже, если тот наденет кованые сапоги.

  Лошадка смахнула леденец, будто и не лежал он на смуглой ладошке. Девушка забралась в седло, переплела косу, глянулась в зеркальце, а Перепёлка так и продолжала переминаться с ноги на ногу, словно пёс, ожидающий хозяйского клича. Алесса легонько тронула её пятками...

  - Мама! - девушка целиком слилась с лошадью, обвив руками шею и плотнее прижавшись к ней щекой. Только и оставалось, что зажмуриться, чтобы не видеть коричнево-зелёную стену слившихся деревьев.