Оборотни тоже смертны

Когда они подходили к железке, Мельников шестым чувством, которое не раз спасало опытных бойцов, почувствовал опасность. Он дал сигнал остальным замереть, а сам приблизился к опушке леса. И убедился, что это самое чувство его не подвело. На краю леса красовались кусты явно искусственного происхождения. Приглядевшись, Сергей увидел, что среди них мелькнули каски. Ага, вот и в стороне еще… Это были пулеметные расчеты. Наверняка, где-то сидят и другие фрицы. Замаскировались они хорошо, но сделали большую ошибку: готовились встретить подрывников, если те появятся на полосе железки, но явно не ожидали партизан с той стороны, откуда пришли разведчики.

Отодвинувшись в глубь леса, Мельников сообщил, что видел:

– Фрицы засаду возле железки устроили. Не на нас.

Партизаны поняли друг друга. По уму, стоило бы снова углубиться в лес и попытаться перейти железную дорогу в ином месте. В конце концов они были разведчиками, выполнявшими особое задание – и несли с собой важные сведения. Но… Мельников вообще любил пошуметь. А Голованов и сам был раньше подрывником, он-то в подобные засады попадал не раз и не два. Да и, честно говоря, надоело партизанам прятаться по кустам. В общем, началось именно то, что армейские командиры называли «партизанщиной». Тройка бойцов ползком двинулась к опушке. Перед этим, поколебавшись, Мельников вынул из кобуры «парабеллум» и протянул американцу.

– Заляг тут. Если кто появится у нас в тылу – стреляй. Это будет сигнал тревоги. Потом отходи в нашу сторону.

Рассредоточившись, партизаны приблизились к месту предполагаемой засады, стремясь обойти ее с трех сторон. Дело начал Мельников, швырнувший гранату в «заросли», где притаился пулеметный расчет. Тут же из-за деревьев послышались автоматы его товарищей. Грохнула и вторая граната, брошенная Головановым. Однако он кинул неточно – один из фрицев вскочил и ринулся в сторону железной дороги. Далеко, правда, не убежал. Тут же в ответ послышалась винтовочная и автоматная пальба. Видимо, немецкие пехотинцы замаскировались где-то на вырубке, тянущейся вдоль железки. Пока все было как обычно. Враги, хоть их и было куда больше, стреляли наугад в лес. Можно было отходить. Но вот тут-то им не повезло. Они промедлили, увлекшись перестрелкой. И получили… На полотне железной дороги откуда ни возьмись появилась бронедрезина. Это был легкий броневичок, поставленный на железнодорожные шасси[54]. Легкая пушка и пулемет бронемашины начали садить по лесу. И это бы еще ничего. Но к бронедрезине были прицеплены две платформы, с которых начали соскакивать солдаты. Особо вперед они не лезли, но стали упорно продвигаться в лес, стремясь охватить партизан. Их командир, видно, сообразил, что атакующих немного. Перебегая от ствола к стволу, партизаны начали отход в лес. И тут со спины послышались пистолетные выстрелы, а вслед за ними – огонь винтовок. Мельников поспешно двинулся туда. И вовремя. Навстречу ему бежал американец, по нему стреляли с фланга, из чащи леса. Бежал парень неумело. То, что по нему не попали, можно было объяснить только тем, что летчик родился под счастливой звездой. Сергей дал в тут сторону очередь, поменял магазин и, перебежав к другому дереву, дал еще одну. После чего схватил союзника за плечо.

– От дерева к дереву! Отступай вон в ту сторону!

* * *

…Оторваться от врага удалось довольно быстро. Немцев было все-таки немного. Чем дальше они углублялись в лес, тем менее уверенно себя чувствовали. К тому же бронедрезина лупила вслепую, и фрицам явно не улыбалось попасть под огонь собственного орудия. Дело решила вспыхнувшая вдруг в тылу оживленная перестрелка. Видимо, два немецких отряда, не разобравшись, стали стрелять друг в друга. Потом пальба в лесу стихла. Только бронежелезка все расходовала свой боезапас для очистки совести, поливая лесной массив.

В конце концов все четверо оказались на противоположной опушке леса. Их никто не преследовал.

– Чуть не вляпались, – подвел итог Макаров, вытирая с лица кровь. Его задело не пулей, а щепкой, отбитой пулей от дерева.

– Сообразительные стали фрицы, – отозвался Мельников. – Видать, половину десанта высадили заранее, чтобы нас обойти. А этот, американец-то, – ничего парень. В лесу он, конечно, как корова на льду. Это понятно. Летчик, сын неба, что с него взять. У нас в сорок первом летчики тоже попадались… Но главное – не растерялся.

Янки и в самом деле выглядел прилично. Он тяжело дышал, но даже старался улыбаться.

– Когда по тебе стреляют зенитки – это куда страшнее, – пояснил он на своем ужасном немецком.

Голованов вздохнул.

– Хуже всего, ребята, что наше возвращение задерживается. Фрицы теперь долго не успокоятся. Но, с другой стороны, возможно, кого-то из наших подрывников мы и спасли от пулеметной очереди в упор…

* * *

В самом деле, чтобы пересечь железку, пришлось сделать изрядный крюк. Бронедрезина еще долго патрулировала район возле перебитой засады, постреливая направо и налево. Но и в этом был определенный плюс. Пока немцы развлекались таким образом, поезда по ветке не шли.