Оборотни в эполетах. Тысяча лет Российской коррупции

В конце XIX – начале XX столетия и Россия, и Япония решили основательно прирасти землицей. Благо возможности к тому имелись неплохие. Корея когда-то была не такой уж слабой, в середине XIX века ее войска даже разбили американский экспедиционный корпус, но потом и страна, и армия изрядно ослабли. Что до Китая, он в те годы являл собой нечто вовсе уж опереточное: имперская династия досиживала на троне последние годы, выражение «китайская армия» скорее походило на один из самых коротких анекдотов.

Ну как тут удержишься? Ни Петербург, ни Токио удержаться и не пытались, наоборот. В обеих странах военные горнисты сыграли боевую тревогу, и войска браво пришли в движение…

Это сегодня, когда сильная держава по древнему «праву сильного» куда-нибудь вторгается (Югославия, Ливия, Ирак), приличия ради все сопровождается невероятной шумихой с провозглашением самых благородных лозунгов типа «борьбы за демократию», «свержения тиранов» и тому подобного. Сто двадцать лет назад никто подобной «дымовой завесой» и не думал заморачиваться. Все происходило проще и циничней: если сосед был слаб, у него оттяпывали немало земли, а то и захватывали целиком.

Короче говоря, японцы высадились на континенте, быстро разбили вдребезги корейскую армию и заняли всю Корею. Практически в то же время русская армия столь же непринужденно заняла Маньчжурию. Без единого выстрела: китайских войск там не имелось, да и будь они в Маньчжурии, получилась бы драка волкодава с котенком. А сами маньчжуры устраивать партизанскую войну вовсе не собирались: китайцев они (как и до сих пор втихомолку) крепенько недолюбливали (для тех, кто не в курсе: маньчжуры и китайцы – это, собственно, два разных народа). Не останавливаясь на достигнутом, русские, уже за деньги, арендовали у китайцев Ляояньский полуостров, где построили военно-морскую базу Порт-Артур.

(Вспоминая известный анекдот про Ленина, бритву и мальчика, так и тянет воскликнуть: благородно все же поступили наши ребята! Заплатили деньги, хотя могли и так отобрать без особых хлопот…)

Ситуация сложилась интересная. Маньчжурия расположена довольно близко от Кореи, в то время их разделяла не такая уж широкая полоса китайской территории – и кто бы тогда стал в случае чего церемониться с китайцами? Ну а Корея граничила с Россией. Поэтому Россия и Япония какое-то время неприкрыто нервничали, всяк подозревал другую сторону в том, что она снова не остановится на достигнутом, а посягнет на приобретения другой. Какое-то время царила неприкрытая напряженность, но потом дело уладили: Петербург и Токио, не заключая никаких письменных соглашений, негласно заключили этакое джентльменское соглашение: Маньчжурия – сфера влияния России, Корея – сфера влияния Японии, и обе стороны обязуются на чужие сферы влияния никоим образом не посягать. Напряженность ослабла, правда, это еще не значило, что она и взаимное недоверие исчезли полностью…

Вот тут-то и объявился Безобразов со своим проектом. Николай его утвердил практически мгновенно. Дальнейшие события разворачивались согласно старому польскому анекдоту: «Компания была небольшая, но очень порядочная: пан директор, пан аптекарь, золотарь, две курвы и я…» Чуть ли не моментально сколотилась теплая компания: бывший сослуживец Безобразова полковник Вонлярлярский, финансовый делец Абаза (тот еще жучара), князья Юсупов и Щербатов, богатые помещики Болашов и Родзянко – и, главное, граф Воронцов-Дашков, министр двора и уделов (то есть человек, управлявший личными доходами императора, как деньгами, так и «кабинетными землями», служившими чем-то вроде личных имений императорской фамилии). Для солидности во главе предприятия официально поставили мужа сестры царя, великого князя Александра Михайловича. Концессионеры получили немалые деньги из Кабинета Его Величества – и еще больше из государственной казны.

И началось… Хитрушка в том, что заранее предполагалась не просто мирная рубка леса на своей стороне, а ползучее проникновение в Корею с ее нешуточными природными богатствами. Что очень быстро стало претворяться в жизнь: лесорубы Безобразова и К^о, насвистывая тогдашние подобия более позднего шлягера «Эге-гей! Привыкли руки к топорам!», стали в немалом количестве переходить уже на корейскую территорию. Чтобы их там никто не дай бог не обидел, меры были предусмотрены серьезные: сначала для охраны лесорубов наняли триста вооруженных китайцев, явно разбойников-хунхузов (в те времена никто, кроме хунхузов, с оружием по Китаю не болтался), а потом, чтобы уж не мелочиться, послали за Ялу полторы тысячи якобы «уволенных в запас» солдат из сибирских стрелковых полков. Все они ради приличия были переодеты в форму лесных сторожей – но винтовочка имелась у каждого. И число этих «сторожей» планировалось довести до 15 тысяч. Вся эта братия, повторяю, действовала уже в японской сфере влияния.