Оборотни в погонах

Но многолетняя привычка и верность принципам заставили сыщика подняться, принять душ, выпить большую чашку крепчайшего кофе и спуститься к машине. Он не помнил, как доехал до дома, и был страшно удивлен, не обнаружив на корпусе машины свежих повреждений. При этом вчера он умудрился каким-то образом втиснуть свою «рябуху» между «Жигулями» и «мерседесом» в такую узкую щель, куда не влез бы и «Запорожец». Сейчас он не смог бы не то что выехать, но даже пролезть в салон «рябухи». Но ведь вчера-то он каким-то образом вышел из нее? Как?!!

Пока Крюков обдумывал, что делать в этой ситуации, пришел сосед, хозяин «мерседеса», сел в него и укатил. Теперь и Крюков мог воспользоваться своей машиной. Ему припомнилась весьма кстати старая туркестанская поговорка: «Сиди тихо, жди и не дергайся, и мимо тебя пронесут труп твоего врага».

В салоне машины он нашел относительный порядок. Даже стекло одной из задних дверей, уходя вчера, не забыл приспустить. Он всегда так делал для вентиляции салона. Что ж, как говорится: пьян да умен — два угодья в нем.

Крюков наклонился и осмотрел пол — не стошнило ли его вчера. Следов рвоты он не обнаружил, но нашел нечто интересное. Под водительским сиденьем лежала фотография, на которой были изображены в обнимку Волков и Маша Тодорковская. Эту фотографию Волков недавно выронил из бумажника, когда сидел здесь, в машине. Но Крюков готов был поклясться, что тот подобрал снимок и спрятал в карман. Гул в голове не позволял сосредоточиться. А может, Волков еще раз выронил фотографию?

Как бы то ни было, Крюков забросил фото в бардачок и забыл о нем. Кажется, это был первый день в истории, когда опер не только не опоздал на работу, но и приехал чуть раньше положенного. Он решил, что к Альпенгольду заходить нет смысла, а лучше сразу получить обходняк в отделе кадров. Наверняка приказ об его увольнении уже подписан и завизирован.

Но его намерения в корне пресек дежурный по управлению. Увидев сыщика, он тут же заявил.

— Крюков, тебя начальник просил зайти, как только появишься.

Просил? Альпенгольд в жизни никого ни о чем не просил, только приказывал.

— Какой начальник? — сыщик решил все же прояснить обстановку. — Галкин?

— Нет, начальник управления.

В общем, этого и следовало ожидать. Крюков без энтузиазма направился на второй, генеральский этаж. Приемная была еще пуста, даже секретарши не было. Дверь в кабинет генерала была распахнута настежь.

«Это чтобы ничто не помешало, когда я буду пробкой вылетать отсюда!» — успокоил себя Крюков.

Он постучал костяшками пальцев по дверному косяку и вошел. За генеральским столом, задрав ноги на палисандровую столешницу, сидел Щеглов и задумчиво поглаживал аккуратную, волосок к волоску, бородку. Он не сразу заметил вошедшего. А заметив, самодовольно ухмыльнулся.

— Меня начальник управления вызывал, — пояснил удивленный донельзя Крюков, продефилировав через всю комнату в направлении ботинок Щеглова. — Где он?

Щеглов посерьезнел и принял более приличное положение, опустив ноги на пол.

— Если тебе нужен начальник управления, он перед тобой. Точнее, временно исполняющий его обязанности. Но это только до формального утверждения в должности. А Альпенгольда теперь больше не увидишь.

— Неужели приказал долго жить? — с надеждой в голосе спросил Крюков.

— Долго жить? Ну, нет, — успокоил его Щеглов. — Скорее так: приказал долго пахать. Он уволен в связи с полным служебным несоответствием. Да ты проходи, присаживайся, — сказал он, щеголяя своим либерализмом, и указал на стул, стоявший с боку стола.

«Неужели Бог действительно существует? — подумал Крюков. — Во всяком случае, это еще один аргумент в его пользу!». И он не заставил себя просить дважды. Щеглов продолжал разглагольствовать с видом кудесника.

— Я тут подумал, посоветовался… сам с собой. Хочу Галкина сделать своим заместителем, а тебя двинуть на его место. Засиделся ты в операх, пусть даже и в старших. Пора и поруководить людьми. Тарасова я вместо себя уже на отдел поставил. Что скажешь?

Крюков в течение всей своей сознательной жизни, начиная с детского сада и пионерской организации, делал все возможное и невозможное, чтобы не делать карьеры. Поэтому этот удар судьбы ошеломил его и выбил из колеи. Происходящее он воспринимал, как сквозь туман.

— Надо подумать, — только и сумел произнести он.

Щеглов был явно разочарован и не скрывал этого. Он то думал, что Крюков в порыве благодарности припадет к его стопам и даст клятву верности по гроб жизни. Но капитану легче было себя самого в задницу расцеловать…

Когда Крюков вышел из кабинета начальника, его ожидал еще один сюрприз. За столом секретарши сидела вчерашняя уборщица «два по двадцать». Быстро растет девочка! Что ж, начальству виднее, как распоряжаться кадрами. Пока Крюков добрался до своего кабинета, весть о смене руководства успела облететь все управление снизу доверху. По дороге ему встретился Тэтэ. Его волосы еще носили следы родаминовой краски, остальное он, вроде бы, оттер. Он прошмыгнул мимо сыщика и нырнул в дверь туалета, прижимая локтем красную папку.