Оборотни в погонах

Ну что ему, в самом-то деле, понадобилось в деле Тодорковского? Никого из убитых он не знал, да и знать не хотел. Мстить за Волкова тоже не собирался. Друзьями они не были, просто некоторое время работали вместе. Даже за деньгами Тодорковского он не охотился, потому что в покое их все равно не оставят. А соискателей и без него — хоть отбавляй.

Скорее всего, ему просто нравится играть в такого ма-а-аленького шерифа, Робин Гуда из ментуры! Вот что доставляет ему удовольствие! И там, где другие с помощью оружия и властных полномочий стараются напакостить ближнему и отравить ему и без того безрадостную жизнь, он, Крюков, старается помочь. И при этом, конечно, себя не забывает. Что делать, жить-то надо. Даже д’Артаньян брал взятки борзыми конями, причем от врага французского народа герцога Бэкингема!

Но он, Крюков, все-таки предпочитает зарабатывать деньги за счет своей компетентности, а не использования служебного положения. Такой вот герой нашего времени. И еще ему очень-очень, как ослику из мультфильма, хочется кого-нибудь спасти. Ну, Эльвину, например. В том, что убийцы Тодорковского ее в покое не оставят, старый и битый опер не сомневался.

* * *

К назначенному сроку Эльвина вышла из ступенчатой пирамиды «Эльдорадо». Ей не хотелось афишировать свои контакты с сыщиком, и она договорилась с ним, что будет ждать его в машине. Пробежав под дождем до стоянки, Эльвина укрылась в салоне своего «лексуса».

В боковое стекло постучали. Неужели Крюков так быстро подъехал? Запотевшее изнутри и покрытое снаружи струями дождя стекло мешало разглядеть фигуру снаружи.

— Откройте, милиция!

А этот сыщик шутник! Она приоткрыла дверь. Рядом с машиной маячили двое. В своих кожаных плащах и черных шляпах они напоминали киношных гестаповцев.

Один из них протянул красное удостоверение со шитом и мечом на обложке. Представился.

— Мы из группы розыска. Предъявите, пожалуйста. документы на машину.

— А в чем дело?

— Ваша машина числится в угоне.

— Этого не может быть, — возмутилась Эльвина. — Я покупала ее в салоне, у официального дистрибьютора.

Но «группа розыска» стояла на своем.

— Не исключено, что это ошибка компьютера. Такое бывает. Давайте пройдем в нашу машину и разберемся.

— Ну, хорошо, — Эльвина недовольно хмыкнула.

Вишневая «девятка», куда ей предложили пройти, стояла неподалеку. Эльвине ужасно не хотелось выходить под дождь. Она замялась.

— Может быть, вы проверите еще раз по своему компьютеру? А я пока здесь посижу.

Но железные пальцы стиснули ее руку выше локтя и потащили из машины.

— Давай, вылезай, сука! Хорош ломаться! Я тебе покажу, как сопротивляться представителям власти!

Второй «представитель», стоявший за спиной первого, вдруг странно всхлипнул и стал оседать на мокрый асфальт. Через секунду Эльвина почувствовала, как разомкнулись пальцы на ее локте. Грубиян закатил глаза и упал к ее ногам. Вместо него перед испуганной девушкой возник Крюков.

— Я не опоздал? — поинтересовался он.

— Нет, кажется в самый раз. Что они хотели?

— Сейчас узнаем. Посиди пока в машине, — попросил сыщик.

Он волоком оттащил потерявших сознание гестаповцев от «лексуса» и наручником приковал щиколотку одного к запястью другого. Поискав под плащами, он обнаружил пистолеты. Это были переточенные под боевой патрон газовые стволы. Кажется, он только вчера держал их в руках.

Под холодным дождем жертвы сыщика вскоре зашевелились. Он нежно, но сильно похлопал их по щекам.

— Просыпайтесь, орлы! Так какую власть вы представляете?

Один попытался было возмутиться.

— Мы сотрудники частного охранного предприятия, имеем право…

Крюков узнал его и застонал.

— О, нет! Опять вы?

Пошарив в карманах частных охранников, он сразу обнаружил там заявления. «Я, Скулов… нашел пистолет… шел сдавать в милицию», «Я, Ерохин… нашел пистолет…». На сей раз заявления были написаны на новой, чистой бумаге. Было указано сегодняшнее число, месяц и год.

Крюков не смог удержаться от усмешки.

— Вы бы еще у нотариуса заверили.

— А надо?

Крюков презрительно сплюнул в лужу.

— Поздно, граждане бандиты Скулов и Ерохин. Приговор вступил в силу.

Граждане бандиты задергались.

— Какой еще приговор?!

— Приговор моей совести, — охотно пояснил Крюков. — Ваши уголовные рожи за эти два дня меня достали. Исправлять вас поздно, пора убивать. Тем более, что состав вашего преступления налицо. Вот стволы, из которых вы в меня стреляли, а вон свидетельница. которая все это видела. Что не так? Назовите хоть одну причину, почему вас нужно оставить в живых?

— Но это ж беспредел! — искренне возмутился Скулов.

— Голимый беспредел, — поддержал напарника Ерохин.

— В этом мире справедливость всегда была в дефиците, — не стал возражать Крюков. — Отвечаем быстро — чего вы хотели от Карабиновича, от этой бабы, и кто вас выпустил? Считаю до трех и стреляю по ногам. Это для начала. Раз-два-три!

— Погоди, начальник! — загундосил разбитым накануне носом Скулов. — А если скажем?

Крюков поднял руку в пионерском салюте.

— Отпущу на все четыре стороны…

— Пургу гонишь, где гарантии, в натуре!

— Легавым буду! Давай, колись живо.