Оборотные цветы (СИ)

Тысячи картинок веером замелькали перед моим взором, сменяя друг друга. Чьи-то голоса, смех, шорохи, звуки гроз и дождей оглушили, навалившись разом. Я видела, как множество прекрасных созданий, похожих на древесную незнакомку, танцевали на полянах, радуясь прохладе ночи, а днём исчезали в тени леса, будто бы их никогда и не существовало. Гибкие силуэты мелькали в воздухе, подвластные известным только им одним ускоряющимся ритмам.

Вздрогнув, наконец-то поняла с кем свела меня судьба — это лесные нимфы, духи растений и животных. Создания, призванные охранять и беречь то, над чем они были властны.

Счастливый смех сменился криками ужаса и боли — любопытство сгубило детей природы. Люди стали охотиться на беззащитных нимф, как за редкими зверьками, привозя их к себе домой и вручая кому-то, словно дорогие подарки, которые не могли жить в неволе. Я почувствовала волну бессильного гнева и слёзы, катившиеся по щекам. Мои чувства полностью слились с эмоциями древесного духа, и было невозможно оторваться от страшных воспоминаний. Вот хрупкая девушка с белоснежными локонами лежит на земле, истекая кровью, затравленная насмерть специально натасканными для этого собаками. Она мучительно долго умирает, а вместе с ней гибнут маленькие дымчатые цветы, коврами устилавшие поляны леса. Они чернеют, морщатся и засыхают, разнося всюду запах смерти и чёрной гнили. Песчаные глаза полыхнули таким гневом, что я невольно опустила плечи, не выдерживая непосильного горя, камнем придавившим плечи.

— Остановись, — прошептала из последних сил, с трудом разжав потрескавшиеся губы.

— Прошу тебя, достаточно.

Картинки замедлили свой бег, обретая яркие краски. Больше не было смеха и танцев, но духов леса оставили в покое и больше не тревожили их. Эльфы, поняла я — вот кто наложил строжайший запрет на охоту за нимфами. Убийство прекрасных созданий каралось смертельной казнью, но их осталось настолько мало, что люди давно считали нимф вымершим видом, пережитком прошлого.

В глазах резко потемнело, так что я зажмурилась, в надежде остановить видения. А затем резко распахнула глаза, уловив запах горечи и счастья. Тот самый дурман, который я учуяла перед нападением. Вокруг меня нежно мерцали полуночные цветы, они ластились к пальцам, прикасаясь к коже шёлковыми лепестками глубокого иссини-фиолетового цвета. Протянула руку, чтобы сорвать растение, но оно лишь растаяло, исчезнув от робкого прикосновения. Моргнула, окончательно прогоняя дымку иллюзии, и поняла, что всё ещё стою, прикоснувшись к коре старой ивы.

Нимфа исчезла, только ветви дерева опускали кончики пальцев в прохладный ручей. Сжала ладонь и ощутила в ней какой-то предмет. Внимательно всмотрелась в маленький подарок, оставленный прекрасным созданием природы. Свежесорванный нагорный мох, останавливающий сильное кровотечение никуда и не думал исчезать.

Теперь главное добраться до стража, который, надеюсь, не был бесславно съеден кровожадной кисой. Положив драгоценную ношу в карман, поспешила обратно.

Глава 24

Возможно, лесные нимфы помогли мне вернуться на ту поляну, где я оставила раненого василиска или же они просто не мешали, но дорога обратно заняла не более десяти минут, словно ручей находился в двух шагах от нашего временного пристанища. Зубастик моментально выбежал навстречу, и, оскалив клыки, с громким урчанием прыгнул на меня, очевидно, желая посидеть на ручках. Завалившись на спину под тяжестью кошака, попыталась отпихнуть его и отделаться от смертельно опасных ласк.

— Ты меня придушишь, Лютик. Слезь, — прохрипела, отплёвываясь от серебристой шерсти.

Ага, кто бы меня здесь слушал и уважал. Судя по всему, свою модель поведения киса позаимствовала у Змееглаза. С трудом вылезла из-под непредвиденного препятствия и отряхнувшись, побежала к стражу, надеясь, что Лютик не совершит подлую атаку сзади.

— Шерсар, как ты?

Тишина послужила мне ответом. Мужчина неподвижно лежал на земле, даже не изменив положения за всё то время, пока я отсутствовала.

— Шер…

Встревоженно опустилась на колени и прикоснулась к бледному лбу стража, на котором бисеринками блестел холодный пот. Мужчина крепко спал, плотно стиснув челюсти. Аккуратно откинула пепельную прядь с лица.

— Потерпи немного, скоро ты опять сможешь ненавидеть всех остальных, и угнетать слабых, и отвратительно себя вести, и …

Замолчала, махнув рукой. Этот список его достоинств можно было продолжать бесконечно.

Промыв рану водой, подложила нагорный мох, тут же пропитавшийся липкой кровью. Нахмурившись, огляделась вокруг в поисках чистого куска ткани, которым можно было бы перебинтовать рану. Но по всему выходило, что из подходящего осталась только моя льняная рубаха. Коротко вздохнула и с глухим треском оторвала два рукава. Что же, василиск прекрасно знал, что по факту я бесполезный свидетель, и мог бросить меня в чёрном пламени, но не сделал этого. Возможно, у него лишь змеиные глаза, а не сердце. Поднесла флягу с водой к плотно сжатым губам стража и осторожно приподняла голову.

— Пей.