Оборотный город. Трилогия

Я посмотрел в указанном направлении и присвистнул: если откинуть личину, то под видом скромного особнячка в итальянском стиле стояло крепко сбитое одноэтажное здание, более напоминавшее бункер, с одним окном и надёжной дверью под козырьком. Над ней висел странный символ — змея, обвившаяся вокруг чаши. Уж не знаю, что конкретно подразумевалось там ей налито, но чувствовалось, что гадина была пьянота ещё та…

— Отлично, вот и зайдём в рюмочную. — Ступив на порог, я поднял руку постучать и замер. На дверном косяке зацепился за щепку маленький комочек серой шерсти. — А вот это уже прямая улика!

Упыри уставились на меня, потом на шерстинку в моей руке и снова на меня, уже с искренним восхищением и уважухой одновременно:

— Ох ты и догадлив, хорунжий! В один присест такое мудрёное дело распутал. От мы-то щас дружно аптекаря за пробирку стальными клещами и возьмём!

Не разделяя их здорового оптимизма, я тем не менее передал бебут Моне, он всё-таки более уравновешенная натура, а Шлёму попросил орать не переставая, вводя противника в мягкое недоумение относительно нашего психического состояния. Это можно, это по-казачьи, пластуны такое практикуют.

— А теперь постучим, вежливо-вежливо…

На стук откликнулись не сразу, наверное, с третьего, а то и с четвёртого раза, когда я уже барабанил вовсю. Наконец изнутри раздались старческие шаркающие шаги, дверь открылась, и нас приветствовал сухонький старикашка с выпирающими клыками под личиной бодрого, солидного лекаря:

— Э-э, чем могу служить, дамы и господа?

— Упс… — разом стушевались мы, потому как дам среди нас точно не было. — Добрый день, Анатоль Францевич, не позволите ли войти?

— Милости просим. — Он гостеприимно распахнул дверь, поклоном приглашая нас в аптеку. — Неужто ко мне пожаловал сам Иловайский? Ваше имя гремит по всему Оборотному городу, но лично видеть покуда чести не имел. Хотя наслышан, наслышан…

— Мы ненадолго, — широко улыбнулся я, взводя курок и упирая пистолетный ствол в живот аптекаря. — Не надо тратить время на фантазии, просто расскажите нам, где и почему вы прячете зверя?

— Э-э, что за… ваши действия незаконны!

— А ну цыть, трубка клистирная, пластырь перцовый, микстура бледная! — без напоминаний во всю глотку завёлся Шлёма. — Колись на месте, шприц потёртый, куда гиену рыжую сныкал? Зачем охранника безвинного завалил? Чего на саму Хозяйку своего питомца спустил? Думал, на тя уже и управы нет?! Ан хренушки! Вот они мы! И не абы как, а с уликами! Хорунжий, засунь-ка ему в длинный нос ту шерстинку, а?!

— Господа, господа, я ни в чём не виноват! — Тощий старикашка завертелся, как уж на сковороде. — Какая шерсть? Какой зверь? Всё это нелепые инсинуации, лишённые даже самой элементарной доказательной базы. Я честный гражданин и законопослушный налогоплательщ…

— Нашёл, — негромко оповестил всех Моня. — Глянь-кась, Иловайский, откуда у него такое в доме?

Перед опешившим хозяином аптеки брякнулись на пол: жестяная миска с обгрызенными краями, толстая собачья цепь, ошейник с острыми шипами и недообглоданные берцовые кости, раздробленные с одного конца мощными челюстями. Как бы ни выдавались клыки у самого Анатоля Францевича, ему такие мослы были явно не под силу…

— Будем говорить?

— Будем… — опустив голову, прошептал старик. — Я не виноват, я не хотел, чтобы так получилось… Но щенок был так мил…

Сбивчиво и неровно аптекарь поведал нам короткую, но удивительную историю. Как и многие жители Оборотного города, этот местный эскулап периодически выбирался на поверхность, приурочивая выходы в свет ко времени праздников, ярмарок и народных гуляний. Православные в такие дни особенно беспечны, а пьяные да дрыхнущие люди всегда являются лёгкой добычей нечисти.

Впрочем, сам Анатоль Францевич большой физической силой не отличался, так, открывал ланцетом кровь и тихонечко ждал, пока жертва заснёт уже навеки. Вот в одну из таких ночей, кружа поблизости от бродячего цирка, он услышал жалобный писк в кустах…

Это был детёныш африканской гиены. Видимо, малыш каким-то образом сумел сбежать от жестоких циркачей, выставлявших его в клетке на потеху толпы. У щенка была сломана лапка, он едва дышал от голода, и у меня вдруг что-то перевернулось в сознании…

В общем, старик забрал детёныша с собой, пытался выходить и откормить. То есть, по сути-то, совершал абсолютно благое дело, но, увы, организм зверёныша был слишком ослаблен, и он быстро угасал на глазах. Тогда научный склад ума аптекаря подсказал ему оригинальное, хотя и рискованное решение. Он на добровольной основе получил через знакомых кровь оборотня и напоил ею малыша. Щенок вылакал всё до капли и уже на следующий день бодренько встал на кривенькие лапки…

— Малыш рос очень послушным и милым, до определённого момента я и не предполагал, какое чудовище может из него получиться. Однако через месяц вдруг он ни с того ни с сего перекинулся в человека! В сумрачного, закрытого, злобного подростка, презирающего меня за слабость и быстро ставшего хозяином в моём собственном жилище…