Оборотный случай (СИ)

   Она же не могла уползти? Я бы услышал, точно услышал бы! Разве что слух маги тоже запутали. Нет, листья и какая-то солома под ногами шуршат вполне адекватно. Вообще ничего не остается, только бродить здесь и ощупывать каждый аршин, надеясь, что споткнусь обо что-то (надеюсь!) живое.

   Что бы ни случилось - убегу отсюда как можно дальше и постараюсь отыскать своих друзей. Да, я не знаю, где они. Да, я не имею представления, как победить врагов. Но я оборотень-аристократ, я умею писать и вдвое сильней любого человека. Письмо до моего отца должно было дойти, если все сработало правильно. Значит, он уже должен был обыскать домики лесорубов и вообще пол-леса, а может, поиски даже успехом увенчались. Узнать не получится, да и тратить время не нужно. Когда-нибудь все узнается само.

   Кусты в двух шагах справа от меня задрожали, как будто нарочно привлекая внимание. Значит, жива! Или там сидит какой-нибудь барсук. Страшновато, но лучше все-таки бесстрашно проверить. Да, вы думаете, я трус, а представляете, какого страху может нагнать полосатый монохромный зверек, перепуганный до смерти и не желающий сдаваться, пока жив? Броланские воины-смертники и те не излучают столько безрассудной решимости расстаться с жизнью, прихватив с собой кусочек врага, и побольше. Хотя в данный момент нужно думать все же о более серьезных вещах.

   Я осторожно отвел ветки левой рукой, правой собираясь защищаться от свирепых врагов, но сильно разочаровался. От этого разочарования, а верней, облегчения, все тело обмякло, а из глаз выплеснулись слезы, еще больше, чем на сетке. Все-таки это было человеческое существо, послужившее мишенью для двух стрел. Одна была сверху в левом плече, а другая попала прямо в бедро. Я назвал бы это везением, хотя по-настоящему повезло бы полностью здоровому телу. Стрелы вошли неглубоко, кожа у девушки была совсем не такой слабой, какой казалась. Не мешкая, я достал свою фляжку и влил девушке в рот немного воды.

   - Ты меня спасать пришел, да? - Ктори сделала отчаянную попытку улыбнуться и встать, но после падения на ней могли быть еще травмы, которые неопытный человек вроде меня бы не увидел.

   - Подожди, я вытащу эти зубочистки, - остановил ее я. - Как себя чувствуешь?

   - А не понятно? - Злобно огрызнулась она. - Я упала на спину и в меня воткнулось несколько стрел. Помоги подняться, гадина ленивая!

   Зачем на психа обижаться. Разумнее помочь встать и идти отсюда.

   Я отвязал крючья и сломал палки у нее на ногах, затем схватился дрожащей рукой за стрелу в плече и попробовал вытащить. Она прочно вонзилась и не хотела поддаваться. Ктори зарычала от боли и оттолкнула меня:

   - Ты еще разболтай, чтобы легче вышло! Тюхтя!

   Обидно, что какая-то девчонка меня так называет. И не в том даже дело, что у этой девчонки полярно-противоположное раздвоение личности, и меня сейчас ругает именно злая ее половина. Я и правда какой-то странный. Боюсь ей причинить боль, но устроил побоище в избушке в Ракотлуше без зазрения совести.

   "С зазрением. Я все видел и критически оценил. Ах ты, бяка. Это все, к слову сказать, племенное, ты боишься навредить себе подобной".

   Возможно, этот голос прав. Возможно, я превращаюсь в бесстрастное животное. Хорошо хоть не совсем: мне стало горько, когда я ощутил случившуюся неподалеку смерть.

   Сначала Ктори казалась почти невесомой, но через некоторое время потяжелела, пусть и неделю голодала. Долго тащить что-то тяжелее легкой сумки я не привык, и поэтому организм быстро утомился. Даже не утомился - сдался. Пришлось через три часа присесть и основательно перевести дух, потом еще раз минут через пятьдесят, потом через пятнадцать. Каждый раз отдыхал я дольше, а расстояние, пройденное перед отдыхом, уменьшалось, и кончилось все, разумеется, полной остановкой.

   Пока мы были в пути, моя спутница не подавала признаков сознания, но во время последнего привала мне пришло в голову приложить к ее лбу мокрый компресс. Смоченный в ручейке платок сработал отличным будильником спящей красавице, и впервые за порядочное время она открыла глаза и улыбнулась.

   - Раны перевязаны так туго, как только получилось, но на большее я не способен. Вроде бы кровь не идет, - констатировал я.

   - Спасибо. Могу ли я ходить сама?.. Ай!

   - Лучше тебе пока что не наступать на ногу.

   Ктори аккуратно легла на спину и только после того, как здоровая рука перестала подпирать тело, небрежно отмахнулась:

   - Должно быстро зажить, на мне - как на собаке.

   Конечно, мое тело тоже пострадало, но она побита неизмеримо сильнее. Вспомнилось, как я смотрел на врагов, срывающих злость да девушке, и обе совести - и настоящая, и фальшивая - заскрежетали на душе, как скупые старухи на базаре. Стало стыдно.

   "Ты просто боишься боли, и я не могу тебя за это винить", - сказал Совесть.

   "А надо бы".

   "Почему? Ты же всего лишь человек. Естественна попытка лишиться боли за счет другого".

   "Есть определенные нормы и правила, которые не позволяют такому случаться".

   "Они мешают жить. Выживай, как можешь! Вот правило жизни".

   "Вот за этим и нужна совесть. Не ты, а настоящая".

   "Сопля ты".