Обороты

Людям были нужны доказательства законности права на престол, наги, обладая тонким чутьем, ощущали эти права по запаху крови и здесь он был явен. Проклятый змееныш с проклятыми бродягами посмел вернуться в мир.

– Нужно убить отродье!

Чуть поморщившись, Кервин почти с интересом покосился в сторону нага.

– Его берегут как тухлое яйцо, к нему не подобраться, – с некоторой досадой, заметил младший Хеннек.

Да, он тоже об этом думал и несколько раз даже попытался. Но двое его убийц просто исчезли, а голову третьего ему прислал гонец от родного отца с более чем четкой и емкой рекомендацией не лезть к ним.

– Разумеется, с-с-старик Морис не дурак, а еще и эти кш-ш-шерхи… – скривившись, Ссаших все же обернулся к своему собеседнику.

За обороты жизни он видел много людей и все для него были одинаково безлики. Всех он забывал и даже этот, полезный и даже занимательный экземпляр, что сейчас был его союзником, едва ли запомнился бы нагу. Просто полезная, но ничем не примечательная букашка.

И только кшерхов, эти проклятых бродяг в пестрых одеждах он помнил. Всех тех, из-за кого теперь он сейчас, почти достигнув цели, вынужден был давиться ядом бессильной ярости.

– Разве они стоят внимания? Обычные бродяги, – удивился Кервин.

Его поколение застало только рассказы и слухи о кшерхах, как о бродячих артистах и певцах, но ни в одном рассказе они не были опасными воинами.

Впрочем, Ссаших только криво усмехнулся, не спеша выводить его из заблуждения. Наг уже успел взять себя в руки и теперь, сложив руки за спиной, смерил человека в кресле невозмутимым взглядом.

– Отправляйс-с-ся по приграничью. Предлагай деньги, титулы, что угодно, с-с-соблазняй этих болванов на измену. Даю тебе полную с-с-свободу. Мы не будем останавливать восстание, мы позволим ему подойти к нам.

– Чтобы после его ударили в спину свои же? – приподняв бровь, проницательно уточнил Кервин. – А как же наги, их так же легко соблазнить?

Снова усмехнувшись своей привычной, непонятной и жуткой усмешкой, Ссаших ничего не ответил. Молодой Хеннек был умен для человека, но недостаточно рисков или безумен, чтобы угадать, что на деле задумал наг.

Разве могло в голову здравомыслящего человека прийти, что кто-то может быть готов подпустить врага к стенам города только для того, чтобы увидеть его? Что кто-то может быть готов рискнуть всем, чтобы получить шанс в бою самому отыскать противника. Что кто-то снова больше доверяет свое будущее острию меча, чем яду интриг.

– Это безумие, – мрачно и категорично бросил Морис Хеннек со своего края стола.

Слова старого лорда отозвались одобрительным гулом среди собравшихся представителей аристократии. Здесь, в шатре, натянутом посреди военного лагеря, на первом же совете разом перечеркнулись многие ожидания.

Наагаи, которому открыто оказал поддержку старый Хеннек и сама наагайе оказался далеко не глуп, этой змеей управлять не удастся. Казалось, каждого вошедшего он видел насквозь, до того пронзителен был взгляд хищных желтых глаз и хлестки резкие слова.

Но, что вызывало больше всего пересудов – женщина за его спиной. Воля кшерхов, к которой он прислушивался и что смела вмешиваться в военные и политические вопросы.

Впрочем, в этот раз Воля стала на сторону старого Хеннека.

– Даже если они согласятся на эти условия – стоит ждать подвоха. Это слишком опасно. Ты – надежда своего народа, стоит ли так рисковать?

Рассеянно наблюдающий за собравшимися, Шарриаш все же обернулся к ней и едва заметно улыбнулся. Будь его воля – отчитывался и оправдывался бы он только перед ней. Его благородную душу, воспитанную в свободе, среди сильных и чистых людей, воротило от напыщенности собравшихся аристократов. От их изнеженности и яда, жажды урвать побольше.

Но сейчас эти аристократы были с ним, на его стороне и выказывать им свое пренебрежение он не мог.

– Подвох и правда стоит ждать. Но какая разница, где его ждать. Схватка один на один – древний обычай. Ес-с-сли Ссаших согласится – я получу возможность разом обезглавить его войско. Так расправиться с противником будет куда легче. Если со мной что-то случится – престол унаследует наагайе Шайяре, наги не окажутся без владыки и восстание не пройдет даром.

Слова мужчины принесли в полотняные стены палатки тишину. За этой хрупкой преградой шумела жизнь. Звенели разговоры людей, шелестела натачиваемая сталь, тревожно ржали лошади. Непривычные к такому количеству людей племенные скакуны с горделиво изогнутыми шеями и низкорослые сельские клячи. Их, в отличии от людей, не смущало происхождение и родовитые рысаки не считали ниже своего достоинства есть овес из одной кормушки с пахотными лошадками.

В то же время в палатке собравшиеся разделились на два лагеря: аристократы, сидящие за столом и просто уважаемые люди, те, кто возглавил восстания в своих краях или был известным и почитаемым воином. Именно от их рядов, над головами аристократии, донеслось:

– А не побоитесь? Ссаших то воин дюжий, уложить за раз может.