Оборванные нити. Том 1

— Я имею в виду твою семью, сыночек. Ты знаешь, я дала слово не обсуждать Лену и не давать ей никаких оценок. Ты меня прости, но сегодня я вынуждена свое слово нарушить и сказать тебе, что твоя жена во многом права. Я не стану касаться тех моментов, в которых я с ней не согласна, но ты действительно должен больше внимания уделять если не Лене, то хотя бы своей дочери. Я все понимаю насчет тебя и Ольги, поэтому промолчу о твоем отношении к законной жене, это не мое дело. Но когда речь идет о Дашеньке, я не стану молчать, потому что речь идет о моей внучке. Единственной и любимой. Мы с папой много вложили в твое образование, так почему бы тебе в самом деле не поделиться своими знаниями с ребенком, если уж ты не зарабатываешь достаточно для того, чтобы платить за дополнительное обучение? Английский, классическая музыка, история живописи и архитектуры, поэзия, цветоводство, которому обучала тебя Нюточка, — все это ты прекрасно знаешь, всем этим владеешь. Да, в профессиональной деятельности ты этим не пользуешься, так воспользуйся в семейной жизни. Пусть это будет тем инструментом, при помощи которого ты сможешь вскапывать огородик своей семейной жизни и вырастить на нем прекрасный цветок. Сереженька, сыночек, подумай: может быть, вместо того чтобы болеть душой за всех детей нашей страны, имеет смысл вложить душевные силы в одну-единственную девочку — твою дочку и мою внучку — и сделать ее счастливой? Пусть каждый родитель и каждый врач честно работает в своей зоне ответственности, тогда не нужно будет бороться с системой. Система окажется бессильной и никому не сможет навредить. Ты меня понял?

— Я тебя понял, — в голосе Сергея звенел металл. — Еще Александр Васильевич Суворов учил: «Каждый воин должен понимать свой маневр». Это в том смысле, что каждый должен точно знать, что, зачем и когда ему следует делать. Первую часть цитаты ты хорошо использовала. Но про продолжение ты, впрочем, как и многие другие, очень удачно забыла. Или ты помнишь?

Юлия Анисимовна внимательно посмотрела на сына и усмехнулась:

— Я многому тебя научила в детстве, сынок. «Тайна есть только предлог, больше вредный, чем полезный. Болтун и без того будет наказан». Ты эти слова имел в виду?

Он молча кивнул, так же молча поцеловал мать в щеку и вышел из машины. Постоял возле подъезда, глядя вслед отъезжающему автомобилю, потом с тоской посмотрел на дверь, потянулся было к ручке, но передумал. Добежал до телефона-автомата и позвонил домой:

— Я приду поздно, не жди меня, — бросил он в трубку и снова набрал номер.

На этот раз он звонил Ольге. Та удивилась столь неурочному звонку — в одиннадцать часов вечера Сергей обычно был дома, если не дежурил, и звонить не мог. И уж тем более не мог просить о немедленной встрече.

— Ничего не случилось? — встревоженно спросила она.

— Не знаю, — коротко ответил он. — Поговорю с тобой — пойму.

Поймав бомбилу, который согласился подвезти его до Ольгиного дома за немыслимые деньги, он уже через двадцать минут входил в ее квартиру.

Ольге ничего не нужно было объяснять, она прекрасно помнила всю историю Ксюши Усовой. Единственное, чего она не знала, это того, о чем с Сергеем разговаривали завотделением, зам по экспертной работе и Юлия Анисимовна. Ему удалось изложить все довольно кратко и весьма внятно.

— С тобой столько разговаривали, — усмехнулась Ольга, — и разговаривали далеко не самые глупые люди, что все возможные аргументы тебе уже привели. Повторяться не буду. Обдумай все, что ты услышал, взвесь и принимай решение.

— Какое? Ты можешь мне посоветовать, какое решение принимать?

— А любое, — Ольга улыбнулась, обняла Сергея, прижалась к нему. — Ты можешь принимать любое решение, какое сочтешь нужным. Я всегда тебя поддержу и всегда буду на твоей стороне. Ничего не бойся.

— А если действительно с работы попрут и больше никуда не возьмут? — осторожно спросил он.

— Саблин, ну не валяй ты дурака! — Ольга рассмеялась своим чудесным мягким низким смехом. — Есть два момента: первый — патологоанатом никогда не останется без работы в нашей стране. Нас постоянно и всюду не хватает. Особенно если речь идет о хорошем гистологе. И второй момент: у тебя есть родители, которые тебя всегда поддержат и всегда тебе помогут. Уж устроиться-то на тяжелую работу с нищенской зарплатой — это в пять секунд.

— Я не хочу, чтобы они мне помогали, — Сергей упрямо мотнул головой. — Я должен все в этой жизни сделать сам. Только сам.

— Ладно, — легко согласилась она. — Не проблема. Устроишься сам.

Она поцеловала его и тихо повторила:

— Ничего не бойся, Саблин. Я с тобой.

На следующее утро Сергей пришел на работу, сел за свой стол, достал чистый лист бумаги, взял тонкий красный фломастер и пять раз крупными буквами написал:

«IF I LOSE MY HONOUR I LOSE MYSELF».

«Если я потеряю честь, я потеряю себя». Шекспир, «Антоний и Клеопатра».

Минут десять, не отрываясь, смотрел на исписанный латиницей листок, потом аккуратно сложил его и спрятал в тетрадь, в которой содержались записи по случаю Ксении Усовой.