Оборванные нити. Том 2

— Ну что ж, по крайней мере, вам должны сказать «спасибо» за снижение показателей насильственной детской смертности. Но должна вам заметить, Сергей Михайлович, что и тут у вас нашлись недоброжелатели. В нескольких жалобах, которые лежат у меня в сейфе, написано, что вы покрываете случаи насильственной детской смерти при помощи диагноза ОРВИ.

— Понятно, — хмыкнул Саблин. — Еще чем порадуете?

— Я вас пригласила не для того, чтобы радовать, — сухо ответила Каширина. — А исключительно для того, чтобы разобраться в ситуации и продумать меры, которые можно предпринять для ее улучшения. Если запретить вам вскрывать детские трупы, то кто это будет делать? В вашем Бюро есть эксперты-танатологи, которые владеют необходимыми методиками?

Он отрицательно покачал головой:

— Нет.

— Значит, нужно принимать меры к тому, чтобы такие эксперты были. Но это уже мои проблемы, и решать их я буду сама через департамент здравоохранения. Когда дело дойдет до конкретных позиций, я снова обращусь к вам, чтобы вы помогли мне их сформулировать.

Она умышленно не спросила, позволит ли он обратиться к нему. Сказала так, словно объясняла подчиненному, что сейчас он может быть свободен, а когда понадобится — его позовут. Интересно, как он отреагирует?

— Конечно, — с готовностью согласился эксперт. — Буду рад оказаться полезным.

Каширина с удовлетворением отметила, что в этот раз Саблин на дыбы не встал и колючки не выпустил, хотя и мог бы. Он быстро понял, что речь идет о конструктивном решении проблемы, и выразил готовность принять посильное участие. Дело прежде всего, личные амбиции — потом. Такой подход Кашириной нравился.

Неожиданно в голову пришла мысль, показавшаяся не такой уж глупой.

— У меня есть к вам предложение, Сергей Михайлович. Почему бы вам не написать статью в какой-нибудь сборник научных трудов областного мединститута? Напишите все, что считаете нужным о диагностике синдрома внезапной смерти и смерти от вирусных инфекций, опишите все трудности и проблемы, обопритесь на статистику.

Саблин глядел на нее в немом изумлении.

— Татьяна Геннадьевна, вы меня в тупик поставили, — признался он. — Во-первых, я не понимаю, зачем это нужно. А во-вторых, кто опубликует такую статью? Я никого не знаю в областном мединституте, у меня нет там никаких связей.

— А я вам помогу, — улыбнулась она. — Я ведь работала в областной прокуратуре, была следователем по особо важным делам, так что в областном Бюро судмедэкспертизы знаю всех. А они, со своей стороны, знают всех на кафедре судебной медицины мединститута. Так что организовать публикацию — не проблема. Вы только напишите.

— Но я все равно не понимаю: зачем? — упирался эксперт. — Что толку с этой статьи? Можно подумать, ее все прочитают, сразу поймут, как они были неправы, и кинутся исправлять свои ошибки.

— Это верно, — рассмеялась Каширина, — мало кто прочтет, а уж выводы-то и подавно никто не сделает. Эта статья нужна мне. Лично мне. Если она пройдет рецензирование в редакционно-издательском отделе мединститута и будет одобрена и рекомендована к опубликованию, то у меня будут все основания на нее опираться, когда я начну составлять документы в горздрав. И она станет моим подручным средством, моей постоянной подсказкой и шпаргалкой во время бесед и выступлений. Я, знаете ли, обычно иду до конца, отстаивая свою позицию, но при этом никогда не вступаю в бой, предварительно не вооружившись как следует аргументами и фактами. Так что, Сергей Михайлович, напишете статью?

— Напишу, — улыбнулся Саблин.

После его ухода Каширина еще какое-то время не приступала к текущим делам, обдумывая свои впечатления о судебно-медицинском эксперте. Хороший мальчик. Молодой, азартный, увлеченный. Честный. Прямой. Несгибаемый. Колючий. Дурно воспитанный. Не желает ни под кого прогибаться и подлаживаться. Татьяна Геннадьевна встречала таких людей. Редко, правда, но попадались на ее пути. Да она и сама была почти такой же. Как она в свое время поступила с мужем! Даже рассказывать стыдно. Никто из ее окружения не понял тогда истинных мотивов ее поступка. То есть она их и не скрывала, говорила как есть, но никто не мог этого ни понять, ни принять, ни тем более одобрить. А она все равно сделала по-своему, так, как хотела. Под общественное мнение и принятые эталоны не прогнулась. И вот результат: полное одиночество.

Этот мальчик пройдет тот же путь. Он имеет право быть таким, какой он есть. Только он, к сожалению, пока еще не понимает, какой страшной ценой ему придется за это расплатиться.

* * *

После визита в прокуратуру и знакомства с Татьяной Геннадьевной Кашириной Сергей приободрился, настроение поднялось, он почувствовал поддержку и с энтузиазмом принялся за сбор материалов для статьи. Собственно, материалы все были и в его тетрадях, и в компьютере, оставалось только систематизировать их и продумать план логичного и убедительного изложения.