Оборванные нити. Том 2

И для него стало открытием, когда при распределении заданий Филимонов стал пытаться настаивать на своем: он хотел вскрывать только «скоропостижные смерти» или «висельников», то есть случаи, не требующие приложения больших усилий. Сложные случаи Виталий Николаевич не любил и старался всеми силами их избегать. Сергей ни на какие поблажки не шел, расписывал ему те трупы, которые считал нужным, и Виталий с шутовской миной покорности судьбе склонял голову. Причем в самом прямом смысле, делая это демонстративно, ярко, сопровождая кивок головы какими-нибудь забавными словами и прибаутками и неизменно вызывая смех присутствующих. Он был веселым и легким, любил дурачиться и рассказывать сальные анекдоты, и Сергей все никак не мог взять в толк: неужели то, что рассказывает о Филимонове секретарь Светлана, — правда? Да этого просто не может быть!

Однажды, спустившись в морг, Сергей увидел санитаров с каталкой. На каталке лежал труп мужчины, явно после вскрытия, поскольку спереди на теле покойного красовался ушитый секционный разрез. Голова мужчины была почти лысой, и, бросив на нее случайный взгляд, Сергей остолбенел: никаких следов разреза. Череп не вскрывали. Как это может быть?

— Так решил эксперт, — пожав плечами, пояснил старший санитар по фамилии Федоров, которого все называли просто дядей Федором. — Он сказал, что ему череп не надо.

— Почему не надо?

— Так мне откуда знать? Я не доктор. За вскрытие эксперт отвечает, а не санитары. Наше дело телячье. Нам как сказали — так мы и сделали.

— Кто вскрывал? — спросил Сергей.

— Виталий Николаевич.

Саблин попросил дядю Федора пригласить Филимонова в секционную, а сам вместе с другим санитаром повез туда каталку с трупом.

Дождавшись Филимонова, Сергей попросил санитаров переложить тело с каталки на секционный стол и вскрыть черепную коробку. Виталий с недоумением посмотрел на Саблина.

— Для чего? Там слева крупозная пневмония, причина смерти и так ясна.

Сергей не отвечал до тех пор, пока они не остались с Филимоновым наедине.

— Виталий Николаевич, — с едва сдерживаемой яростью проговорил он, — я убедительно попрошу вас сейчас, при мне, провести исследование. И сделать все, как полагается.

— Но, Сергей Михайлович…

Филимонов науку быть подчиненным знал хорошо и никаких попыток сохранить фамильярные отношения с новым начальником не делал, с первого же дня выполняя указание Саблина обращаться к нему только на «вы» и по имени-отчеству.

— Вы приказы помните? Помните, что в них написано? Будьте любезны, сходите в ординаторскую, переоденьтесь, возьмите инструменты и возвращайтесь. И медрегистратора пригласите сюда.

В приказах, регламентировавших порядок проведения экспертных исследований в судебно-медицинской экспертизе, было четко указано, что обязательно должно быть проведено исследование трех полостей тела: полости черепа, грудной полости, полости живота.

Филимонов весело улыбнулся, покачал головой и хмыкнул:

— Ох, Сергей Михайлович, Сергей Михайлович, что ж вы так нерационально время-то тратите? Оно ж золотое, уйдет — и не вернется, потом жалеть будете, что могли сделать что-то полезное или приятное, а вместо этого вскрывали никому не нужный череп. Ну нет там ничего, голову могу прозакладывать! Я же в экспертизе не первый день, хорошо знаю, где что можно найти, а где и когда и искать не стоит. Там крупозная пневмония, и больше ничего. Может, все-таки передумаете, а?

Он был таким благостным и спокойным, что Сергей на какой-то момент даже засомневался: может, действительно он какую-то глупость совершает? Не может подчиненный, которого начальник фактически поймал с поличным на недобросовестном выполнении работы, так легко и добродушно реагировать. Человек, который знает, что неправ, должен оправдываться, обороняться, злиться, проявлять агрессию или на худой конец просто выглядеть расстроенным и подавленным. Ничего даже отдаленно похожего на эти эмоции у Виталия Николаевича Филимонова не наблюдалось.

Эксперт ушел в ординаторскую и через некоторое время вернулся вместе с медрегистратором. Исследование началось. Сергей стоял рядом и внимательно наблюдал за работой Филимонова. Тот поднял на Саблина глаза и язвительно спросил:

— Как прикажете мозг вскрывать, ваше благородие, господин начальник? По Флексигу? Или по Вирхову? А может, вам по Фишеру угодно, чтобы побольше кусочков для гистологии набрать?

Сергей взгляд выдержал, но с трудом поборол в себе желание заорать.

— Как умеете, так и вскрывайте, — холодно ответил он. — А я заодно и посмотрю, как и что вы умеете.

— Тогда по Флексигу, если вы не возражаете, — спокойно улыбнулся Филимонов.

Виталий Николаевич был и в самом деле хорошим специалистом. Работал он легко, красиво, быстро, очень точно, при этом успевал и диктовать протокол исследования, и что-то насвистывать, весьма мелодичное.