Оборванные струны

Проснулся я часов через пять, на полу — видно, свалился во сне. Хотел перейти на кровать в комнату, но вдруг все вспомнил. Восстановив события вчерашнего дня, понял, что все дело в фильме: Флер, вернее, ты, Ксения, говорила, что все началось с фильма «Эпилог», который ты купила в магазине. Тимофей вполне мог изготовить любой фильм. Была очень большая вероятность, что фильм или хотя бы какие-то наработки остались в его компьютере. Проникнуть в его квартиру я мог сравнительно легко — Флер как-то забыла у меня ключи, а потом не пожелала их забрать, изготовила новый комплект, а этот подарила мне — в качестве талисмана. Но когда я приехал туда, увидел, как Тимофей выходит из подъезда с Норой и садится в машину. Момент для проникновения был самый благоприятный, но я решил, что это всегда успеется, лучше сейчас за ним проследить, узнать, куда и зачем едет. Как оказалось, не лучше, потому что на следующий день… Да ладно, какой смысл сейчас об этом говорить! В общем, из своей слежки я узнал немало любопытных вещей, а главное, понял, что ты, Ксения, — сама жертва. Я видел, как он договаривался с какой-то сомнительной личностью у пивной, как посадил ее в свою машину, как, уже в халате уборщицы, с ведром в руке, она вышла и направилась в твой подъезд — о том, что это твой подъезд, я тогда не знал. Как сам он с Норой на руках зашел следом, как эта лжеуборщица с тобой разговаривала, как запустили в твою квартиру собаку.

— Дурья твоя голова! — Андрей Никитин стукнул ладонью по столу. — Почему ты мне ничего не рассказал?

— А что я мог рассказать? Что встретил призрак? Сначала мне самому нужно было разобраться, что к чему.

— Но мог бы хоть в общих чертах… А то ведь даже на телефонные звонки не отзывался.

— Я должен был сам сначала разобраться, — упрямо повторил Вениамин. — Ну вот, а на следующее утро, когда, по моим расчетам, он уже должен был отбыть в свою контору — я ведь не знал тогда, что он там вообще две недели уже не появляется, — я и проник к нему в квартиру.

— Опять же дурак! Попросил бы меня, я в этих делах поопытней.

— И что бы ты там стал делать, Андрюха? Мне нужно было влезть в его компьютер, а из тебя хакер, как из меня…

— Как из тебя сыщик. Да ты на каждом шагу спотыкался.

— Лучше вспомни, как вы с Денисом фотографию увеличивали. И вообще… Ну, в общем, в квартиру я проник без труда, а вот со взломом пароля пришлось повозиться, но в конце концов тоже справился. И тут мне повезло: в компьютере оказался и готовый фильм «Эпилог» и вся съемка реального пикника. «Эпилог» представлял собой выдержки из этой реальной съемки с небольшими дополнениями, вставками и наложениями, как то: пепельница с логотипом бара, журнал, конверт с адресом. На лицо Флер было наложено лицо Ксении, но не целиком, а только верхняя половина — почему-то Тимофею было важно, чтобы текст стихотворения, который при этом он заглушил лаем Норы, был сохранен. В «Эпилоге» все выглядело так, будто Ксения убивает его. Флер на пикнике действительно читает это стихотворение, потом стреляет в дерево…

— Кстати, о стихотворении, — перебил Вениамина Никитин. — Это же Ольгино. И она клянется, что ни одна живая душа была не в курсе ее поэтических экзерсисов. Откуда его узнала Флер?

— Ну… — Вениамин замялся. — Понимаешь, я случайно обнаружил Ольгину тетрадь, когда как-то налаживал ее компьютер, ну и… Это стихотворение мне очень понравилось, я его запомнил, потом прочитал Флер. Ну и вот…

— Ольга была напугана до смерти. Да и я, честно говоря… Вор и подлец! — Андрей в шутку ткнул Вениамина кулаком в бок.

— Простите, исправлюсь. В следующий раз сам что-нибудь сочиню.

— Ты сочинишь! Представляю! Ладно, рассказывай дальше.

— Ну да, дальше. В общем, Флер стреляла в дерево, потом они с Тимофеем снова стреляли по банкам. Флер неожиданно, в ее манере, когда не поймешь, шутит она или говорит серьезно, вдруг объявила, что не любит его, что уходит к другому. Он сначала не верил, а потом… Момент убийства тоже, оказывается, был заснят. Не знаю, почему Тимофей это сохранил, это ведь такая улика против него. Дело представили как убийство по неосторожности. Как несчастный случай. По существу, это действительно был только несчастный случай: не окажись тогда у него в руке пистолета или окажись он минуты через три — ничего бы не произошло. Но прокурору ведь не объяснишь. И если бы эта съемка попала в руки следователю, Тимофей бы никаким условным сроком не отделался.

— Может, это было бы лучше. По крайней мере, остался бы жив.