Оборванный след

Кажется, собака правильно осознавала угрозу от постороннего и решила помешать хозяйке войти в жилище. Потому что вкупе с рычанием послышались недовольные женские восклицания:

– Да что ж ты творишь?! Я чуть не упала! Уймись! Чалси! Я кому сказала?! Уйди с дороги! А не то!..

Угроза, видимо, подействовала, хотя рычание не затихло, а стало обиженным и крайне возмущённым. Словно верная животина отвечала в ответ: «Сейчас посмотрим, кто из нас прав!»

И в следующую минуту раскрылся очередной секрет. Кусочек кожи, вроде как просто приклеенный на двери, шевельнулся, из-за него выскользнула толстая, кованая проволока крюком с загибом на конце, этим загибом уверенно нащупала одну из дырок на нижерасположенном засове и рывками стала его сдвигать. Засов оказался нормально смазан и сдвинулся вполне ходко. Секунд двадцати хватило на его открытие. Затем кованый крюк вновь выскользнул наружу и вскоре появился из подобной дырки над вторым засовом.

Простейшее, элементарное устройство, о котором в цивилизованных мирах давно забыли!

Но второй засов Светозаров решил блокировать. Ему пока ещё было невыгодно впускать хозяйку в эту обитель. Если та – ахкуадра, то у неё может быть невесть какое, но эффективное против нижнего белья оружие. Пальнёт истеричная дамочка вначале со страха, а только потом станет выяснять, кого она сгоряча упокоила. Да и собак может быть несколько, просто остальные более дисциплинированно держатся сейчас сзади местной аборигенки.

Поэтому заблокировать оказалось проще простого. Торговец прикрыл дырочки на засове куском прочного пластика, комплект которого у него имелся на импровизированном поясе. Универсальный кованый «ключ» бесполезно елозил по преграде, не в силах нащупать дырочки в полоске стали, и так могло продолжаться часами. Местная жительница оказалась не настолько глупа, сообразила всё гораздо раньше. Правда, минуту возилась и тихо пыхтела. Вторую – уже ругалась, упоминая какого-то «милого» и его золотые ручки, растущие не из того места. На третьей минуте она вдруг насторожилась, вынула ключ наполовину и, приподняв им кусок кожи, попыталась заглянуть в своё жилище через дырку.

Непрошеный гость просто сдвинулся в сторону, укоряя себя в тупости:

«Мог бы и сам первым рассмотреть тех, кто за дверью! Разве что там темно…»

Никого не высмотрев, женщина ещё минуту пыталась бороться с неподдающимся засовом, а потом таки обратила внимание на порыкивающего пса:

– Что, ты так уверен, что там кто-то есть? Неужели?.. Может, не надо меня так пугать, а?.. М-м?.. А как же они внутрь-то попали?.. Ой, мамочки! Да так и попали, как я это всегда делаю… – теперь в её голосе пропала уверенность, появилась паника пополам со страхом. Но стоило отдать неизвестной аборигенке должное, она сумела взять себя в руки. Даже начала качать права, пнула дверь ногой и несколько охрипшим от волнения голосом прокричала: – Эй! Открывай немедленно! Кто там?!

То есть наступила пора переговоров. И Дмитрий, на всякий случай, задвинув обратно первый засов и сам сдвинувшись в проём двери, ведущей на кухню, откликнулся уверенным, степенным голосом:

– Здесь – я! А там кто?

Хозяйка жилища только пискнула в ответ, тогда как рычание зверя сменило тональность и стало откровенно издевательским, насмешливым. Мол, тебя же предупреждали, блондинку этакую!

Минуты две царило полное молчание, но запахи свиных окороков из кладовой и ещё чего-то вкусного из кухни настолько дразнили мужчину, что он оказался не в силах выдержать правильную паузу до конца. В то же время решил показать причину такой поспешности, дабы не терять преимущества в переговорах:

– Не слышу ответа на поставленный мною вопрос! Поэтому предупреждаю сразу, мне некогда заниматься бесцельным ожиданием, у меня обед на носу. Не хочешь отвечать – проваливай!

На этот раз писк раздался возмущённый, предваряющий восклицание:

– Это мой дом! Это ты – проваливай! – и после короткой паузы ещё более громкое возмущение: – И не смей входить на мою кухню!

Пока не удавалось понять, к какому разумному виду принадлежит данная женская особь, но тараканы у неё в голове оказались свойственны большинству тараканов, присущих правильным земным женщинам. Да и голос её нравился Торговцу всё больше и больше. Так и рисовалась перед мысленным взором бойкая деваха приятной наружности, с гордой осанкой и с приветливым личиком. Конечно, с «приветливым» для «своих», а не к грабителям.

Поэтому следовало быстрей переходить на отношения доверительные и более тёплые. Что землянин и сделал:

– Ну так бы сразу и сказала, что ты здесь временно проживаешь. А то я зашёл, смотрю, нет никого, думаю: брошенная обитель! Ну а мясным окорокам пропадать как-то негоже.

– Не смей! Это для Чалси! – заголосила хозяйка. Да и пёс, «видимо», понял, что ему грозит голодная смерть, потому зарычал с прежней озлобленной агрессивностью. Пришлось проявлять вежливое любопытство:

– А кто такой Чалси? Твой муж?

– Мужа у меня нет, я вдова! – заявила сердито женская особь. – А Чалси – это лахесса, и если ты тронешь его мясо, он тебя… он тебя…